Янка Мавр - ТВТ. Повесть

Какой-то семилетний мальчик, пришедший с отцом, вывернул два белых камня, которыми была обложена клумба. Отец строго прикрикнул на сына и заставил его своими руками уложить камни на место.

Вдруг, откуда ни возьмись, прибежал сорванец лет двенадцати, вскочил на клумбу и сбил ногами куртину цветов.

Ты что делаешь? Клумбу испортил! — послышались голоса.

Но мальчишка побежал дальше; свидетели происшествия по-прежнему сидели на скамейках, а сбитые цветы остались на земле.

Тогда к клумбе подошла девочка и старательно посадила цветы на место. Все стали хвалить девочку, словно она совершила что-то особенное. А для нее это было самое обычное дело, — ведь то была Клава Макейчик, член ТВТ.

Что же так удивило людей? Женщина ведь тоже только что посадила цветы, а мальчик уложил на место камни, и никто на это не обратил внимания. Каждый считал, что так и должно быть. А когда это же самое сделала Клава, все удивились и начали хвалить ее наперебой.

Читатель, должно быть, уже догадался, в чем здесь секрет: женщина посадила цветы, которые вырвал ее ребенок; мальчик уложил на место камни, которые вывернул сам, а Клава исправила то, что было испорчено кем-то другим. А самое главное — сделала она это сама, по собственной инициативе. Вот это-то и было новым, «необычным», к чему люди еще не привыкли. Такие случаи бросались в глаза и потом долго еще обсуждались на разные лады.

Вот и сейчас здесь, в сквере, одна женщина рассказывала другой:

— Было дело зимой. Холодно. Сильный ветер. Стою это я на улице, жду трамвая. Мимо идет школьница лет одиннадцати. Сумка с книгами у нее висит на локте, а руки спрятаны в муфточке. Остановилась недалеко от меня и высматривает что-то на снегу. А там какая-то железная рогулька валяется. Девочка стоит над ней, раздумывает. Вроде бы хочет поднять, да боится вынуть руки из муфты: железяка-то холодная. Постояла, подумала, да всё-таки наклонилась и подняла. Мне интересно: на что ей та штука, — никуда ведь она не годится. Девчонке, видно, холодно, но ничего, стерпела, подняла железину, отнесла в сторону и… бросила. Так это меня заинтересовало, что я подошла к ней и спросила:

— Зачем ты ее поднимала?

— Да очень опасно, — отвечает: — наедет машина, -еще может шину проколоть.

Я присмотрелась и вижу, что в самом деле опасная железина: твердая, острая. Шину она, безусловно, проколола бы. Даже совестно стало. Мне не то что в голову не пришло бы отбросить, я даже ее не заметила бы, если б не эта девочка. До чего сообразительная, а какая глазастая! Эх, все бы такие были!

— Все дети? — переспросила соседка.

— А почему бы и нет?

— Я думаю, что и нам с вами не мешало бы быть такими, — усмехнулась она.

— Еще бы! — воскликнула первая. — Да только у нас такой привычки нет. Никто нам не подсказал в свое время.

Поблизости сидела еще одна женщина и внимательно прислушивалась к их разговору. Наконец она вмешалась:

— Вы как будто интересуетесь детьми, которые всех удивляют своими поступками. Могу вам сказать, что и мой сын состоит в их организации.

Обе приятельницы быстро обернулись к ней, и одна из них сказала:

— Это делает вам честь. Не очень-то много родителей, которые воспитывают детей в таком духе. Чаще всего никому из нас это в голову не приходит.

Женщина рассмеялась:

— Должна признаться, что и нам такое в голову не приходило. Это они сами в школе, в пионерском отряде додумались. Организовали какое-то «Товарищество Воинствующих Техников» и называют себя «тзвэтовцами». С тех пор у нас в доме чуть надо какую-нибудь мелочь починить, сын сразу всё и делает. Да еще старается, чтобы кто-нибудь другой его не опередил. Это же самое они делают и везде, где только можно, — игра у них такая…

Мимо, по дорожке, с криком и смехом пронеслись трое ребят. Первый, добежав до свободной скамейки, возле которой на траве валялся платок, поднял его и крикнул:

— Есть очко!

Его товарищи начали над ним подсмеиваться:

— Какое ж это очко? Сам для себя нашел. Не понесешь же его в милицию. Кто туда пойдет его спрашивать?

Мальчик, нашедший платок, на какой-то миг растерялся.

— А может, кто-нибудь объявится! — заявил он.

И, подняв платок, закричал на весь сквер:

— Эй, чей платочек?

Какая-то девушка, уже выходившая из сквера, обернулась и узнала свой платок. И после того как мальчик деловито передал ей свою находку, он торжествующе обратился к друзьям:

— Ага! Пишите очко.

Три знакомые нам женщины с любопытством наблюдали эту сцену. Две из них ничего не поняли, а третья сказала: