Владимир Турунтаев - Сам-семьсот, или Повесть о трех фантазерах

Но отец поднялся из-за стола и позвал Евгения Николаевича:

— Пошли в контору!

Даже мама удивилась:

— Куда ты его тащишь! Человек с дороги. Дал бы отдохнуть.

— Некогда отдыхать! — отрезал отец. — Дел невпроворот.

Из конторы они вернулись поздно, и за ужином все продолжали говорить о посевной. Вернее, говорил отец — что надо делать в первую очередь, что во вторую, что в пятую-десятую, — а Евгений Николаевич знай только кивал и поддакивал. Обещания рассказать Славе про мореходку он так и не вспомнил.

В директорский кабинет вошел незнакомый человек. Не слишком молодой, но и не старый. Темные, опущенные книзу усы, очки в толстой черной оправе и низко надвинутая на глаза темно-серая шляпа придавали ему хмуроватый и даже сердитый вид.

— Я — Прометеев, — представился он Андрею Константиновичу. — Направлен к вам главным агрономом.

Андрей Константинович с интересом оглядел вошедшего.

— Весьма сожалею, — сказал он, — но главный агроном у нас есть.

— Что значит — есть? — удивился Прометеев. — Вот направление. С печатью и подписью.

— Произошло какое-то недоразумение, — слегка покраснел Андрей Константинович.

Покраснел он потому, что сказал неправду. На самом деле не было никакого недоразумения. О прибытии Прометеева он узнал заблаговременно. «К вам скоро приедет один ученый, кандидат сельскохозяйственных наук, — сообщили по телефону из области и уточнили: — Сам попросился».

«Не иначе какой-то чудак!» — подумал об этом ученом Андрей Константинович и решил во что бы то ни стало от него избавиться.

Нет, Андрей Константинович ничего не имел против науки. Но ему показалось весьма странным и даже подозрительным, что ученый человек ни с того ни с сего сорвался с насиженного места и поехал работать в отдаленный совхоз главным агрономом. Такого не бывает. Все ученые, сколько знал Андрей Константинович, работают в городе. Или поблизости от города. В том числе и кандидаты сельскохозяйственных наук.

И тут как раз под руку подвернулся Евгений Николаевич.

Откровенно говоря, Евгений Николаевич тоже не находка. Мальчишка. Совсем еще мало опыта. Но малоопытного все-таки можно научить. А учить ученого — дело совершенно безнадежное. К тому же ученые — известные спорщики.

— Что же мне — обратно возвращаться? — спросил Прометеев.

Андрей Константинович развел руками:

— Рад бы, как говорится. Но все, что могу предложить, — это место управляющего отделением. Вы же не согласитесь!

Он был уверен, что Прометеев с негодованием отвергнет такое предложение и уйдет, громко хлопнув дверью. Потому что работа управляющего совхозным отделением к науке совсем уж никакого отношения не имеет. Главная забота управляющего — следить, чтобы все люди на отделении были заняты делом. Чтобы коровы вовремя доились и полевые работы велись согласно утвержденному плану. Тут надо без устали крутиться — с темна и до темна. Все видеть, везде поспевать.

— Я согласен, — коротко обронил Прометеев, приглаживая встопорщившиеся было усы.

Андрей Константинович от неожиданности даже поперхнулся:

— Э… Что?!

— Согласен, говорю, работать управляющим, — громче и отчетливей повторил Прометеев и, сняв очки, стал их протирать.

— Извините, — пошел на попятную Андрей Константинович. — Вы, должно быть, не совсем представляете…

— Прекрасно представляю, — перебил его Прометеев. — После института мне пришлось два года быть управляющим в отстающем совхозе. Уж потом, когда дела пошли на поправку, нашли мне замену и перевели главным агрономом.

— Но Клюквина!.. — Андрей Константинович зажал голову ладонями, сокрушенно помотал ею. — Деревенька без всяких перспектив. Школы и ясель нет, клуб разваливается. Люди оттуда переселяются на центральную усадьбу…

— Можно вот этот листок взять? — и не дожидаясь согласия, Прометеев подхватил с директорского стола чистый лист.

Присев к столу бочком, он написал корявой клинописью: «Прошу принять на работу управляющим Клюквинского отделения». И подписался: «Кандидат сельскохозяйственных наук Б. Прометеев».

Андрей Константинович не знал, что и делать. Очень уж не хотелось ему принимать на работу Прометеева. Чтобы выиграть время и придумать предлог для отказа, Андрей Константинович трижды прочитал заявление. Вздохнув, медленно стал выводить резолюцию: «В отдел кадров…»