Михаил Лезинский - Мальчишка с бастиона

Горело, словно в больших снежинках, небо, где-то рядом по привычке лаял уцелевший пёс. Они сидели, плотно прижавшись друг к другу, и на какое-то время, казалось, позабыли о войне, о бастионах, о французах. Было тихо, удивительно тихо…

Оставляя след, пронеслась в небе английская конгревова ракета. Колька встал, натянул потуже бескозырку и сказал:

- Пойду в хату - распрощаюсь. Пора на редут.

Алёнка взяла его руку, и они неторопливо пошли к двери…

А утром его разбудил осипший голос унтер-офицера Семёнова:

- Николку Пищенко к их благородию лейтенанту Шварцу!

Колька мгновенно вылез из фурлыги и вытянулся перед офицером:

- Что? По какому случаю? - только и пробормотал он.

- Не знаю, - ответил Семёнов. Но глаза его подозрительно улыбались. - Давай, давай побыстрее! - командовал он.

- Я мигом, - сказал Колька и нырнул под навес.

Унтер-офицер прокричал вдогонку:

- Ты не торопись! Чтоб всё чин-чином было, по форме! Слышь?!

Вылез удивлённый Степан.

- Чего стряслось-то, Василь Фёдорович?

Семёнов, неожиданно насупив брови, громко, чтоб слыхал Колька, сказал:

- Вчерась когда возвратился Пищенко с увольнения?

Ковальчук растерянно ответил:

- Как велено, Василь Фёдорович, до полуночи…

- Ну, ну… - с непонятной интонацией бросил унтер и отвернулся, словно ожидая, когда уже он появится, этот нарушитель.

Степан юркнул в фурлыгу, и оттуда донёсся жаркий прерывистый шёпот.

Наконец, появился Колька. Семёнов внимательно осмотрел его с ног до головы и строго сказал:

- Ремень потуже!.. - И, повернувшись, бросил: - За мной!

Колька зашагал вслед. Десятки встревоженных мыслей неслись в голове. Но причины этого раннего вызова он так и не мог понять.

Подошли к землянке командира. Унтер-офицер пропустил вперёд Кольку, а сам остался наверху.

Три ступеньки вниз. Колька приставил ногу и чётко отрапортовал:

- Юнга Пищенко прибыл по вашему приказанию!

- Вольно!

Николка увидел сидевшего у маленького столика Шварца и ещё какого-то офицера.

Возле небольшого окошка стоял Александр Маврикиевич Берг.

- Садись, - послышался голос командира редута.

Колька осторожно присел на стоявший у входа походный стул.

- Ты Пищенко Николай, сын бомбардира Тимофея Пищенко, убитого врагом во вторую бомбардировку?

- Так точно я, ваше благородие, - попытался было вскочить Колька, но голос лейтенанта остановил его:

- Сиди!.. Дальше: ты находился на четвёртом бастионе с октября месяца прошлого года в вестовых у командира батареи Забудского?

- Я… - удивлённо проговорил мальчик.

- Ты был при отцовом орудии прошедшую осень и зиму?

- Я, - ничего не понимая, отвечал Колька.

Шварц повернулся к сидевшему рядом с ним офицеру и сказал:

- Вот-с, господин лейтенант, - это он самый и есть.

Тогда незнакомый офицер встал, подошёл к Бергу, пожал тому руку и негромким красивым голосом сказал:

- Благодарю вас, Александр Маврикиевич. Мне будет приятно доложить их благородию вице-адмиралу Новосильскому, что мальчик отыскан. - И, повернувшись к Кольке, офицер продолжал: - Лейтенант Забудский представил сына матроса 2-й статьи 37 экипажа Пищенко Николая к награде. И вот положенный начальством георгиевский крест месяц как разыскивает своего хозяина…

Подойдя вплотную к вытянувшемуся мальчугану, он негромко добавил:

- Поздравляю, Николка! - и поцеловал его в лоб. …А под вечер группу матросов Шварц-редута, представленных к награде, выстроили за небольшим скатом у офицерской землянки.

На редут прибыл один из храбрейших сподвижников Нахимова князь Васильчиков, сопровождаемый группой офицеров, среди которых Колька узнал виденного утром лейтенанта с четвёртого бастиона.

Прозвучала команда:

- Равняйсь! Смирно!

Генерал соскочил с лошади и, подойдя к строю, слегка нараспев сказал:

- По поручению главнокомандующего я прибыл вручить награды отличившимся в последних боях. Геройские подвиги ваши выше всяческих похвал и наград, а они ордена и медали - лишь знаки, дабы отличить вашу особенную службу. Поздравляю вас, храбрецы!

Прокатилось «ура!» Адъютант князя развернул приказ о награждении и стал зачитывать фамилии. Генерал вручал ордена и медали.

Когда дошла очередь до Кольки, знакомый офицер наклонился к Васильчикову и что-то зашептал ему. Тот улыбнулся и, когда адъютант произнёс фамилию «Пищенко», князь громко сказал:

- Юный бомбардир за славные действия на четвёртом бастионе награждён командованием георгиевским крестом. Сын матроса не уронил честь и славу отцову и пронёс храбрость убитого в сердце своём. Благодарю за добрую службу Отечеству!