Владимир Железников - Хорошим людям - доброе утро

Вдруг он совсем неожиданно кончился. Сразу.

Я вышел на большую поляну. Она тянулась с километр, а потом падала куда-то вниз.

Это было как раз то, что я искал. Никто не-мог разделить со мной радость, но всё равно я закричал: «Ура! Ура!» - и замахал руками.

Белка охладила мой пыл. Она уронила с ели ком снега, и он попал мне за воротник. Я оттолкнулся палками и медленно покатил вперёд. На краю поляны увидел лесное озеро,подо льдом. Только в одном месте виднелась широкая полынья. Это быстрая порожистая речка несла свои воды в озеро.

«Вот какая удача, - подумал я: - и вода для водопровода, и быстрая речка для электростанции». Я повернулся спиной к озеру и стал изучать свою снежную пустыню. Но она для меня уже не была пустыней. Нет. Дома стояли один к одному, красивые улицы пролегли, и уже люди шли, ребята бегали… И тут я увидел, что действительно кто-то неведомый приближался ко мне.

Это был лось. Тяжёлый, могучий, сохатый. Он шёл, низко опустив голову, весь серебристо-белый от мороза. Из его ноздрей вырывались струйки пара.

«Вот он, мой первый горожанин», - подумал я и решил даже в его честь назвать одну улицу посёлка улицей Белого Лося.

Белый Лось увидел меня, задрал голову с широкими, крепкими рогами, пошевелил ноздрями и нехотя, важно свернул в сторону. Сухой валежник щёлкнул у него под копытом…

Тушу свет: кто-то идёт по коридору.

Здравствуй ещё раз! Пишу тебе письма в толстую тетрадь, но пока не отправляю.

Складываю до лучших времён.

Продолжаю свой рассказ…

Попрощался я с Белым Лосем и отправился в обратный путь. Плавно скользили лыжи по сыпучему, мёрзлому снегу…

Больше я ничего пока вспомнить не могу. Очнулся в палате. Белые стены, белые лица у больных, белые халаты на врачах и сёстрах. За окном белый снег. И лежать как-то неудобно. Только на спине. День, два, три. И, говорят, ещё неизвестно, сколько времени. Посмотрел на ноги - одна, вижу, висит. Пошевелил другой - вроде не шевелится.

- Что у меня с ногой?

- Сильно обморожена, - ответила Ефимовна.

Закрыл глаза… Вижу Белого Лося, прямо на меня идёт. Открыл - доктор.

Обмороженную ногу смотрит и качает головой. Ушла.

Стал я припоминать. Помню поляну, Белого Лося. А дальше, что было дальше? А тут ещё нога «висячая» болит. В горле пересохло. Протянул руку к лицу - зарос, борода колючая. «Эх, - думаю, - давно лежу, если успел так обрасти. Как бы там без меня не начали посёлок строить на старом месте».

Задремал. И вдруг слышу голос: «Дяденька, что с вами случилось? И валенок один потеряли. Вы же замёрзнете».

Открыл глаза - снова никого. Нянечка Ефимовна около меня сидит и так жалобно смотрит. И даже это мне вспоминать мешает.

Пришла медицинская сестра. Будет делать мне укол. Витамин с новокаином. А потом глюкозу. Это всё для восстановления моего здоровья. А потом - пенициллин, чтобы обмороженная нога перестала болеть.

Я смотрю на сестру. Она берёт ампулы с лекарством и стукает их об руку - проверяет, нет ли трещины. Если в стекле трещина, значит, лекарство испортилось.

Потом она надпиливает ампулы и ловко обламывает. Набирает лекарство в шприц, выпускает из шприца воздух. Воздух опасен для жизни человека.

Бросаю писать, буду колоться. Целую тебя и маму.

Ваш папка.

Меня перевели в отдельную палату. Лежу, как сыч, один. Сегодня попросил, чтобы побрили. Лежал, лежал, и вдруг, представь себе, всё вспомнил…

Вспомнил, как упал со всего ходу в снежную яму и острую боль в ноге. Очнулся, посмотрел: одна лыжа разлетелась пополам, другая целая. Попробовал встать, но тут же упал от боли. В глазах потемнело: снег стал тёмным, деревья чёрными.

Тогда, чтобы не потерять сознания, я закричал. На мой крик никто не ответил.

Думаю: если не вылезу из ямы, то замёрзну. Снял уцелевшую лыжу с ноги, повернулся на живот и пополз. Трудно было ползти. Снег набивался в рукава куртки и холодил лицо. А потом появился мальчик. У него были узкие глаза и крепко сжатые губы. Рядом с ним стоял лось. Он склонил ко мне морду, шлёпал большими толстыми губами, и струйки пара из его ноздрей грели мне лицо.

- Вам нельзя спать, - сказал мальчик. - А я сейчас.

Он скоро вернулся, в руках у него был валенок.

- Это ваш. Я вам его надену, а то помёрзнете. Я знаю вас, вы со стройки.

Он снял свои лыжи, связал с моей и осторожно перевернул меня на них. Пробирались мы медленно.

Мальчик всё время проваливался глубоко в снег. Он был весь белый от снега: от ног до шапки. Снег примёрз к нему. Около воротника от дыхания у него выросли сосульки, и, когда он делал резкое движение, сосульки отрывались и неслышно падали.