Ольга Кульневская - Солнечный ручеек (сборник)

Не удивляйтесь: с этой вороной мы дружим давно. Ей частенько достаются корочки хлеба и остатки каши от моих завтраков, а за это она рассказывает мне свои истории.

Вот и сегодня, стряхнув снежок с крыльев, она начала…

…Два опавших листка лежали на пустой грядке, грелись в последних лучах осеннего солнышка и разговаривали.

Правда, говорил только кленовый листок – большой, с красивыми жёлто-оранжевыми узорами на своей глянцевой поверхности. А тополиный листок, уже чуть пожухлый, с серо-коричневыми разводами и потемневшим черешком, помалкивал и вздыхал.

– Знаешь, на кого я похож? – горделиво выгнулся кленовый лист. – На звезду! А вот на что похож ты – непонятно!

Тополиный лист не знал, на что он похож, и поэтому промолчал, лишь зябко поёжился.

– И братья мои такие же красивые, как я!

Тополиный лист и на это ничего не ответил, потому что его собеседник говорил чистую правду.

– А посмотри, какие у меня изящные линии прожилок! А какой у меня цвет! Какие оттенки! – продолжал хвастаться тот. – Солнечные! Яркие! А у тебя – не пойми что… – Он презрительно посмотрел на соседа.

Сосед снова промолчал – лишь глубоко и горько вздохнул.

Налетевший порыв ветра слегка задел оба листка, и от тополиного вздоха пахнуло пронзительной осенней печалью.

…Кстати, вы не замечали, что осень в нашем городе пахнет опавшими тополиными листьями? Не кленовыми, не берёзовыми, а именно тополиными! Это у них, опавших, удивительно тонкий, не похожий на других, печальный и волнующий аромат…

…А кленовый лист всё продолжал расхваливать свои достоинства, постоянно сравнивая себя с соседом.

Но тут солнце спряталось за большую сизую тучу, и из неё повалился на землю густой снег. Он падал и падал на опустевший огород, на холодную крышу дома, на кусты и деревья, грустно качающие голыми ветками…

Наутро старая ворона снова прилетела на ту самую грядку.

Подолбила клювом подмёрзшую землю, где под толстым слоем снега лежали опавшие листья, – и не видно было, которые из них красивые, которые – нет. Почистила нос о пучок травы, торчащий рядом, и, покачав мудрой головой, изрекла:

– И зачем надо было хвастаться? Конец-то один для всех…

И полетела ко мне на крыльцо, чтобы рассказать эту историю, а заодно позавтракать гречневой кашей.

Но история меня не огорчила: ведь придёт новая весна, и на всех деревьях распустятся новые листья, и все они, без исключения, будут молодые, свежие и красивые.

Серёжа очень любил играть в разные компьютерные игры, особенно если приходилось сражаться с полчищами монстров из других галактик.

Ух как он стрелял в них, и монстры от метких выстрелов разлетались в клочья и брызги…

«Вот вам! Вот вам!» – азартно шептали сами по себе Серёжины губы, а он даже не замечал этого.

Не замечал он и маминых просьб – сходить в магазин за хлебом или погулять с собакой. Лохматая колли Грэта подходила к Серёже, клала ему на колено лапу, прося внимания, но Серёжа стряхивал Грэткину лапу и продолжал яростно стрелять в компьютерных врагов. В конце концов, обиженная мама сама шла в магазин и брала с собой Грэту.

Нет, конечно, потом Серёже было стыдно перед мамой. Он просил прощения и обещал больше так не увлекаться игрой.

Однажды вечером, когда мама ушла на часок в гости к подруге – тёте Гале, а папа всё ещё был в командировке, Серёжа, как обычно, сидя перед компьютером, путешествовал по звёздным мирам и воевал с разнообразными чудищами.

И вдруг погас свет, а вместе с ним – и монитор компьютера. Такое случалось в Серёжином доме нечасто, а сегодня вот взяло и случилось. В комнате воцарилась темнота.

Синева раннего декабрьского вечера водопадом хлынула через окно с улицы, затопила комнату от пола до потолка, превратилась в плотный сумрак, по углам сгустившийся в непроницаемую черноту.

И – о ужас! – в этой черноте Серёжа вдруг начал различать страшные щупальца тех самых монстров, которых только что расстреливал в компьютере! Щупальца, противно извиваясь, выползали из тьмы и приближались к Серёже!

И из-за дивана, и из-за приоткрытой в кухню двери, и даже из-за компьютера они ползли, чтобы расправиться с тем, кто их только что убивал… И Серёжа, испугавшись, заплакал.