Леонид Прокша - Мальчик в больших башмаках

- Хцешь, я ци оповем о Кракове?

Бася говорит по-польски, иногда вставляя русские слова. По Ваня ее понимает.

- Расскажи…

- Самая древняя часть Кракова - Вавель…

- А что это Вавель?

- Замки, дворцы, где жили короли… Вавель стоит над Вислой. Он обнесен большой кирпичной стеной. Мы с папой, когда еще не было гитлеровцев, поднимались на эти стены. Оттуда смотреть красиво-красиво. Внизу, как голубая лента, вьется Висла. А в ясную погоду видны снежные вершины Татр. Папа рассказывал, что в тех горах скрывался когда-то от царской полиции очень хороший человек, которого звали Ленин.

- А я видел Ленина…

- Где?

- Еще до войны мы ездили с мамой и папой в Москву и видели там Ленина в Мавзолее.

- Он там живет?

Ваня ответил не сразу.

- Да. Он живет…- потом, помолчав еще немного, добавил:- У нас, когда говорили: «К борьбе за дело Ленина будь готов!»,-пионеры отвечали: «Всегда готов!»

- А какое это дело Ленина?

- Ну, чтобы люди всех стран и народов - и белые,и желтые, и черные - жили как братья, чтобы их никто не угнетал, чтобы все учились в школе…

- Ах, как хочется в школу! - тихо проговорила Бася.

Дети умолкли. Пригретые солнцем, они вспомнили своих друзей, школьных наставников, светлые просторные классы.

- А в Вавеле есть еще яма дракона,- продолжала рассказывать Бася.- Давно-давно, когда море подступало к Кракову, оно вымыло в скале эту яму. В ней поселился страшный дракон. Он поедал скот и людей. Затащит к себе в пещеру и проглотит. Однажды князь Кракус бросил дракону в яму барана. Дракон, конечно, его сразу слопал. А баран тот был начинен тлеющей серой. От этой серы дракон п подох. А люди стали жить без страха и построили чудный город. Назвали его именем мудрого князя…

Бабушка тоже прислушивается к Басиным рассказам, вздыхает. Ей не за себя тревожно, за этих малышей. Им бы учиться, нм столько нужно еще повидать и узнать - красивого, интересного, благородного. А тут война…

- А еще есть в Кракове Марьяцкий костел, рассказывала дальше Бася. Высокий-высокий… На колокольне в давние времена дежурили день и ночь трубачи. В случае опасности трубачи будили жителей. Однажды подошли к городу татары. Трубач заметил их, стал трубить. Татары давай из луков пускать стрелы в трубача. Одна стрела попала ему в горло. Мелодия сигнала оборвалась.

До самой войны в честь этого воина каждые полчаса с колокольни Марьяцкого костела раздавался тот сигнал, который когда-то играл трубач. И мелодия его всегда обрывалась в том месте…

Здесь оборвался и рассказ Баси. В барак вошли гестаповцы. Кого внесли в список, выходи! - раздалась команда.

Бася, как мышонок, юркнула в свою порку. Ваня тщательно закрыл тайник досками.

- Прощай, Бася!

А в это время бабушка просила остающихся:

Поберегите сиротку. Не давайте ее в руки идолам.

Однажды Миша Артошка, наблюдая за рассерженным шефом комендатуры, задумал нарисовать его собакой. Задумано - сделано. Злое лицо фон Носа он изобразил с таким мастерством, что, когда вечером зашел дед Данила и увидал работу Мигни, он хохотал до слез.

- Мастак! Здорово ты его! - восхищался кузнец.- Приписать бы сюда что-нибудь такое хлесткое, Мишутка, а? II повесить. Непременно повесить этого зверюгу всему народу напоказ. Он нам так, а мы ему этак…

Весь вечер они вместе с Мишей думали над подписью. И придумали:

Утром карикатура висела на заборе, возле магазина. Люди подходили украдкой взглянуть на нее. Новое имя - фон Пес - накрепко пристало к шефу комендатуры.

Вскоре после этого по деревне расклеили объявления: «Германскому командованию нужны хорошие художники. Германское командование будет платить художнику огромные деньги. Художникам или знающим о художниках следует явиться в комендатуру».

- Слыхал, Мишутка, а?- сказал как-то дед Данила.- Фон Пес приглашает тебя… чтобы повесить. Хвостом виляет, а зубы скалит…

В ответ на это появилась новая карикатура. Фон Пес был изображен в тон же собачьей позе, но с огромным пушистым лисьим хвостом. Подпись гласила:

И что бы ни происходило в Заболотье: отнимали ли хлеб, угоняли ли в рабство - тотчас на заборе появлялся рисунок.

Комендант приказал отобрать у населения всю бумагу, все карандаши, все чернила. За голову художника он назначил 500 марок.

В самый разгар розысков коменданта куда-то вызвали. Уезжая, он велел к его возвращению схватить преступника во что бы то ни стало.