Леонид Прокша - Мальчик в больших башмаках

Зинаида Сергеевна близко принимала чужое горе, и свое на время отступало. Но только на время. Потом ей вдруг начинало казаться, что Макс испугался и выдал ее. Явится она на свидание, а ее схватят. И никогда-никогда не увидит она Ванюшу, не сможет ему помочь. Партизанке не будет пощады.

В назначенный срок встреча не состоялась. Макс не пришел. Зинаида Сергеевна прождала три часа. Больше оставаться на вокзале было рискованно: прошли все поезда. Расстроенная, она возвращалась домой. Вдруг слышит лай собак, крики, выстрелы…

- Гонят, гонят! -раздались голоса.

Из-за угла выбежала женщина. Под платком она что-то прятала.

- Кого гонят? - спросила Зинаида Сергеевна.

- Наших, в лагерь.

Зинаида Сергеевна поспешила за нею. Не доходя до центральной улицы, женщина юркнула во двор и припала к забору. Зинаида Сергеевна тоже отыскала щель. По улице гнали голодных. изможденных людей. Среди них были старые и молодые, даже дети. Женщина вытащила из-под платка кусок хлеба и, выбран удобный момент, бросила его в толпу. Кусок упал на тротуар. Маленькая, худенькая девочка протянула к нему ручки. Конвоир навел на нее автомат, но девочку тотчас же оттащили.

- Галя, не тронь…

Тогда гитлеровец посмотрел, откуда мог упасть хлеб, словно нехотя дал очередь по забору и наступил ногой на хлеб, на который так жадно смотрели голодные люди. Зинаида Сергеевна, глядя вслед худенькой девочке, шептала:

- Дети, бедные наши дети…

Зинаида Сергеевна сидела за столиком в буфете и нетерпеливо посматривала на железнодорожные часы. Было условлено: если Макс не придет в назначенный день, то явится в другой или третий. Случится ли это сегодня? Или завтра?

На станции было тревожно. Эсэсовцы бегали но перрону, кого-то искали. У мужчин проверяли документы.

На столе лежала немецкая газета. Чтобы чем-нибудь заняться, Зинаида Сергеевна развернула ее. В глаза бросился огромный заголовок: «Преступление большевиков в Катыни». На снимке были изображены убитые польские офицеры. Надпись гласила: «Германские войска обнаружили в Катынском лесу, под Смоленском, могилы с убитыми польскими пленными». «Так вот какая участь ждала того поляка!» - вспомнила Зинаида Сергеевна Боровского.- Удастся ли ему перейти линию фронта?»

Потом она снова думала о Максе. «Если этот рыжий фашист съест еще один бутерброд,- придет,- загадывала Зинаида Сергеевна.- Если спрячет,- нет». Рыжий съел бутерброд, потом еще с полдюжины…

«Какая глупость!» - злилась па себя Зинаида Сергеевна и снова искала, па чем погадать.

Макс пришел, когда, потеряв уже надежду, Зинаида Сергеевна собралась уходить. В руках у него был чемодан. Он внимательно осмотрел весь зал и только после этого подсел к Зинаиде Сергеевне.

- Очень прошу извинить меня. Вчера я не мог прийти. Мой приятель из охраны лагеря был очень занят. Сбежал с транспорта какой-то поляк. Все были брошены па поиски.

- Поймали его? - испуганно спросила Зинаида Сергеевна. Макс с подозрением посмотрел па нее.

- Нет. Поиски продолжаются. Этот поляк посвящен в какую-то большую тайну. Есть приказ обязательно его поймать.- Он еще раз внимательно посмотрел на Зинаиду Сергеевну.- Впрочем, бог с ним. О вашем сыне… Я сделал все, что мог. Будьте мужественны, фрау…

- Его невозможно освободить?

- Еще на прошлой неделе его вместе с бабушкой увезли.

- Куда?

- Неизвестно. Вероятно, в какой-то другой лагерь.

Зинаида Сергеевна опустила голову.

- Мой приятель сказал, что тем, кто уехал, повезло. После их отъезда большая партия заключенных была расстреляна. Их могла постигнуть та же участь.

Зинаида Сергеевна плохо понимала, что говорил Макс. Ей было ясно одно: Вани нет. И если его не убили в этом лагере, то убьют в другом.

Ваня широко открытыми глазами смотрит на то, что происходит в бараке. Удивляется: -такие здоровые дядьки бегают как очумелые в поисках крохотной девочки. Как им не стыдно! Что она сделала?

Он сидит на нарах, забившись в уголок. Черные шапки со скрещенными костями мелькают то в одном, то в другом месте. Ваня вспоминает военную фуражку отца, на которой горела красная звездочка. В центре звездочки были серп н молот символ труда и дружбы рабочих и крестьян. Ваня любил надевать отцовскую фуражку, даже на улицу в ней выбегал…

У этих людей, должно быть, тоже есть дети. Неужели какой-нибудь Фрицхен может надеть шапку с человеческим черепом?

К бабушке подходит гестаповец. Лицо его свирепо.