Ванда Василевская - Том 6. Бартош-Гловацкий. Повести о детях. Рассказы. Воспоминания

Моросил мелкий дождик, и на дворе, когда они пришли, было совсем пусто. Вскоре, однако, вокруг них собралась целая куча ребят со всего дома.

Мальчики сначала подтрунивали над Зосей: вот, мол, какая садовница нашлась! Но потом все очень живо заинтересовались вопросом, как спасти сирень.

— Надо полить ее навозной жижей, будет лучше расти, — с видом знатока заявил сын слесаря Владек.

— Хотел бы я знать, где мы возьмем этого навозу, — с гримасой заметил худощавый Манек.

Но Владек уже схватил ржавую дырявую кастрюлю, торчавшую из мусорной ямы, и выбежал за ворота.

— Знаю! К Мошеку-молочнику пошел!

— Много он принесет в дырявой кастрюле!..

Однако Владек сумел устроиться. Он заткнул дыру тряпкой и скоро вернулся, с торжествующим видом неся навоз.

— Достал! Если надо будет еще, он даст мне еще! У него ведь четыре коровы!

— Фу, как воняет! — скривилась с отвращением портнихина Стефця, которую все называли Стефуня-лялюня.

— Ничего! Зато как будет пахнуть сирень!

Владек тщательно полил навозом куст и недавно отточенным перочинным ножиком подрезал поломанные ветки. Дворников Генек вбил в землю кол и привязал к нему веревочкой кривой ствол. В общем все, даже те, кто до сих пор больше всего портил куст, начали вдруг о нем горячо заботиться.

— На зиму хорошо бы укутать соломой!

— Глупый! Это розы укутывают, а не сирень.

— А сирень разве не замерзнет?

— Видишь, до сих пор не замерзла. Значит, и не замерзнет.

— Может быть… — Манек не совсем еще был убежден.

— Вот и готово! — радовалась Зося. Ей казалось, что сирень сразу приняла другой вид.

— Готово! — насмешливо поддакнул Рудек из подвала. — Можно начинать ломать!

Владек вышел на середину круга, образовавшегося около куста.

— Ребята и вообще все! — начал он торжественно. — Как хотите, но я заявляю вам: если кто из вас тут потопчет землю или хотя бы одну веточку отломает — ну, тогда он будет иметь дело со мной!

— Ишь ты какой нашелся! — вызывающе буркнул Рудек, но Владек не обратил на него никакого внимания.

— Почему бы нам не иметь сирени? Весной она будет цвести, и будет красиво во дворе. Разве неправда?

— Конечно, конечно! — горячо поддержала Зося, а за нею и другие девочки.

— Владек! Пойдешь ты домой? Дождь льет!

Это слесарева жена, высунувшись из окна, сердито звала сына. В самом деле, дождь разошелся вовсю. А они, занятые сиренью, этого даже не заметили! Кучка ребят быстро разбрелась и рассосалась по подъездам.

— А завтра утром, когда я встану, сирень уже будет цвести? — лепетал Адась, торопливо семеня за Зосей.

— Нет, глупенький! Цвести она будет только весной! Будет еще ноябрь, потом зима, а потом только весна, много, много еще пройдет воскресений!

— А тогда уже наверно зацветет?

— Наверно! — подтвердила Зося, крепко обнимая братишку, счастливая тем, что весною на их унылом дворе зацветет лиловая сирень.

В то время, когда Игнась сидит в школе, Зося убирает и готовит, а Анка работает на фабрике, Адась играет во дворе. Каждый день он осматривает куст сирени: а вдруг, вопреки уверениям Зоси, сирень надумает и начнет цвести уже сейчас? Хотя, правда, утренние заморозки становятся все сильнее и, как говорит пани Тобяк, «того и гляди пойдет снег».

Все идет благополучно, как вдруг однажды происходит несчастный случай.

Давным-давно Адася манит улица. Не то чтобы пойти куда-нибудь с Зосей или с Анкой. Это не фокус! Так он ведь часто ходит. А вот одному. Совсем одному. Как старшие мальчики, и даже не старшие — например, хотя бы Эдек, он совсем не старше его, а уже, говорят, цепляется за трамваи. Только он, Адась, всегда был, как смеялись мальчики, «маменькиным сынком». В семье он самый младший, болезненный, и мама всегда страшно за него боялась. А теперь сестры. Потому-то он и не такой, как его ровесники, как будто меньше их.

А интересно на улице! Едут телеги, иногда промчится автомобиль, а там, за углом, ползет трамвай, словно большой жужжащий жук.

Манит темная арка ворот. Адась знает, что поступает дурно, что Зося сто раз просила его: «Смотри, Адась, не выходи на улицу!» Но он не может удержаться.

«Только на одну малюсенькую минуточку!» — думает он и с опаской поглядывает на окно, на то самое высокое, там, на чердаке. А вдруг Зося как раз в это время смотрит, что он делает!

Но в окне не видно светлой головки сестры. Адась стряхивает с ладоней песок и выходит.

На улице шумно: как раз базарный день, и с городской площади едет много крестьянских телег.