Ванда Василевская - Том 6. Бартош-Гловацкий. Повести о детях. Рассказы. Воспоминания

— Анка, ты не слушаешь?

Голос сестры вывел Анку из задумчивости.

— Слушаю, слушаю, Зося… Я только так, задумалась…

— О чем?

— Да вот о лесе… и вообще…

— Знаешь, если б у нас был хоть садик — такой, как на Слизкой улице, куда пани Тобяк ходит стирать.

Зося подошла к окну и посмотрела во двор. Унылый, серый двор городского каменного дома. Единственной зеленью был тут куст сирени, жавшийся к стене своими тоненькими ветками. Нет, здесь не было красиво, нет!

продекламировала Зося запомнившиеся стихи из «Пана Тадеуша» [6]. Не все слова были ей понятны — она не знала, что это за «дичина», что за «дятлина», но, наверно, это что-то необыкновенно прекрасное. Такие цветы, как в витрине цветочного магазина в центре города.

Игнась поднял голову от тетрадки. Обычно, когда он готовил уроки, он совсем не слышал, что делается вокруг, хоть из пушек пали. Но сейчас сквозь сложные расчеты мудреных задач до него дошел полный тоски голос Зоси.

— Ой, ой, как расчувствовалась! Можно ведь в будущем году похлопотать, чтобы тебя взяли в школьный лагерь, — вот и увидишь лес и все там… А дятлина, если хочешь знать, — это самый обыкновенный клевер.

— Да, легко тебе говорить: обыкновенный клевер! А много ли у нас на дворе этого обыкновенного клевера? А в лагерь Маня вот уже третий год пытается попасть, да ничего не выходит.

Зося готова была заплакать. Она и сама не знала отчего, но именно сегодня, читая «Пана Тадеуша», сильнее, чем когда-либо, почувствовала свою обиду, обиду городского ребенка, отгороженного серыми стенами каменных домов от чудес природы.

— Если бы хоть эта сирень цвела как следует!

— А тебе бы хотелось, чтоб она цвела сейчас, в октябре?

— Нет, но весной…

— А, весной… И так удивительно, что она еще не засохла, — заметила Анка.

В самом деле, нелегко жилось тут несчастному кусту сирени. Малыши вечно карабкались на его тонкий, слабый ствол; каждый проходивший щипал его; земля вокруг него была утоптана, тверда, как камень. Нередко брошенная кем-нибудь, тряпка повисала на кусте, ломая ветки и заслоняя от них даже то ничтожное количество солнечного света, которое доходило сюда.

— А я знаю! — вдруг торжествующе объявила Зося.

— Что ты знаешь?

— Я сделаю так, чтоб весною наш куст сирени зацвел, как все другие.

— Ты так сделаешь? — удивился Адась, широко раскрывая голубые глаза.

— Сделаю. А ты мне поможешь. Правда, Адась?

— Помогу, — ответил серьезно малыш, не понимая собственно, чем он может помочь. Может быть, Зося придумала какое-нибудь волшебство?

Но волшебного тут не было ничего. На следующий же день, убрав комнату, Зося взяла братишку за руку и отправилась с ним на квартиру к дворнику.

— Здравствуйте! — сказала она, вежливо поклонившись.

Дворник был не особенно любезный, постоянно кричал на детей.

— Ну, что там?

Зося объяснила ему. Сказала, что хочет заняться кустом сирени, окопать его, сделать все как надо. И очень просит одолжить лопату и грабли.

Дворник недовольно заворчал, однако пошел в сарайчик и дал Зосе инструменты.

— Только смотри верни в порядке, а то плохо будет!

Ну конечно, она вернет, вернет, ничего не испортит! Закинув на плечо лопату и железные грабли, Зося отправилась в угол, двора.

Куст сирени вблизи имел еще более жалкий вид, чем издали. Печально свисали изломанные сухие ветки. Рыжий пучок семян, оставшийся после единственной кисти цветов, которой удалось распуститься весною, торчал кверху. Тонкий ствол был кривой, на нем виднелись следы чьего-то перочинного ножика.

— Ну, что же мы будем делать? — допытывался Адась.

— Прежде всего надо вскопать землю. Видишь, твердая, как камень!

— А я буду сгребать мусор!

— Ладно, только смотри не поколись граблями.

Адась взглянул на сестру.

— Я ведь вовсе не такой уже маленький, я только так выгляжу, — сказал он, выпячивая губы, и с важным видом принялся сгребать сор.

Чего только там не было: черепки от разбитого горшка, и ржавая проволока, и обломки кирпича, и тряпки, и бумага! Заброшенная сирень росла словно посреди настоящей мусорной ямы.

Зося принялась копать. Изо всех сил нажимала она ногой на лопату. С неприятным скрежетом, с трудом входило острие в плотно утоптанную глинистую почву. Зося изрядно вспотела, пока вокруг куста образовалось, наконец, небольшое кольцо вскопанной земли. Адась граблями еще больше разрыхлял ее.