Гудрун Паузеванг - Облако

Женщина совсем не слушала и продолжала рассказывать дальше. Янне-Берте даже не требовалось отвечать. Она задремала.

Её подвезли до съезда на Восточный Гиссен. Там Янна-Берта нарвала большой букет на поле подсолнухов, и её подхватил бородатый студент на древнем «фиате». Студент направлялся в Берлин.

Услышав, что она собирается попасть в бывшую запретную зону № 3, студент сделал озабоченное лицо.

— Я должна там кое-что сделать, — сказала она и попросила высадить её под Бад-Херсфельдом.

— Подумай ещё раз, — посоветовал он. — Так ли важно то, что ты хочешь сделать.

Но она была полна решимости. Вылезая из машины, Янна-Берта выронила из сумки сапёрную лопатку. Студент уставился сначала на лопатку, потом на неё.

— Хочешь что-то раскопать? — спросил он.

— Хочу кого-то похоронить, — ответила она.

— Все, кто умер, уже похоронены, — сказал он. — Даже трупы животных. Для этой цели посылали спецподразделения.

— Не думаю, — ответила Янна-Берта, — чтобы они искали в рапсовых полях.

— Кто это?

— Мой младший брат.

— Залезай обратно, — сказал студент. — Я тебя туда отвезу.

Он ехал с закрытыми окнами. Оба всю дорогу молчали. Недалеко от Асбаха она попросила остановить, поблагодарила, протянула ему подсолнух из своего букета и вышла из машины. Он развернулся и уехал. На широкой федеральной трассе транспорта почти не было.

Она не пошла кружным путём через деревню, а зашагала по полю напрямик. Между вымахавшими в человеческий рост сорняками кое-где пробивались чахлые картофельные кусты. Приблизившись к железнодорожной насыпи, она остановилась. Долго вглядывалась в сторону деревушки. Весь пологий ландшафт отливал мягким охристым цветом. Некоторые деревья уже сбросили листву.

Глубоко вдохнув, она полезла по насыпи вверх. Там, рядом с рельсами, все ещё лежал её велосипед, проржавевший, со школьной сумкой, пристёгнутой к багажнику. Дальше, до самого горизонта, тянулось, как ни в чём не бывало, неубранное рапсовое поле.

Янна-Берта медленно спустилась с насыпи прямо к велосипеду Ули, валявшемуся на откосе. Пластиковый пакет был разорван в клочья. Возможно, животные хотели добраться до еды. На поросшей чертополохом щебневой дорожке она обнаружила покрытого пылью и сплющенного шинами плюшевого мишку. Его густо-коричневый мех поблёк от дождя и солнца.

Янна-Берта подняла над головой букет подсолнухов и медленно ступила с дороги в поле, раздвигая стебли и осторожно прощупывая ногами почву перед собой. Ей пришлось немного поискать, прежде чем она набрела на Ули. Лебеда и дикая ромашка скрыли почти всё, что от него осталось. Запаха уже не было. Ключ от дома так и висел на красном кожаном шнурке. Когда она потянула, то не встретила сопротивления, ей даже не пришлось рвать шнурок. Ключ сам оказался в её руке. Она убрала его и достала из джутовой сумки сапёрную лопатку.

Ей не понадобилось копать большую яму. Когда углубление в земле показалось ей достаточным, она уложила в него успевшие поникнуть подсолнухи, а сверху — убогие останки Ули. Потом взяла мишку и положила рядом. После чего засыпала землёй и плотно притоптала сверху. Несколько раз её одолевали приступы тошноты, но она пересилила их.

Закончив работу, Янна-Берта сложила лопатку и, не оглядываясь, поспешила через рапс обратно, на насыпь, словно спасаясь бегством от наводнения.

Едва отдышавшись, она посмотрела назад, на рапсовое поле. Её следы были практически незаметны, а где находится могила, она и сама не смогла бы теперь определить.

Янна-Берта чувствовала, как у неё дрожат колени. Но сейчас ей уже не надо было собирать всю свою волю. Она легла на спину и долго лежала так, следя, как проплывают над ней облака. Мирные, безвредные облака, пушистые словно вата.

Как, должно быть, прекрасно — лежать там на подсолнухах, среди покоя, темноты и прохлады, не ведая страха.

Шины на её велосипеде спустили, но насос был в рабочем состоянии. Она накачала шины, сняла с багажника школьную сумку и зашвырнула её подальше, даже не открыв. Потом укрепила лопатку на багажнике и стащила велосипед с насыпи вниз. Педали слушались плохо, велосипед скрипел. Но всё-таки она двигалась вперёд.

В деревне не было никаких признаков жизни. На улицах валялась сухая листва вперемешку с песком, нанесённым последними ливнями. Крыса перебежала дорогу. Перед дверью одного из домов лежала собака. От неё остались кожа да кости, и нельзя было понять — умерла она или спала. Добравшись до перекрёстка, Янна-Берта обнаружила в палисаднике, по которому пытался проехать мерседес, выгоревший автобус и свалку автомобильных обломков. Судя по всему, проезжую часть расчищали бульдозером.