Владимир Мурзабаев - Сказки и рассказы (сборник)

В некотором царстве и в некоторый век
Жил богатый купец, именитый человек.
Было много у него всякого добра,
Заморских товаров, золота и серебра.
Были ещё три дочери – красавицы у него,
Он любил их более богатства своего.
Он был вдовец,
Дочерям и мать и отец.
В жизни утешение в них находил,
Младшую дочь больше всех любил,
Очевидно, по тому
Что ласковее всех была она к нему.
Вот купец по торговым делам собирается
И с дочерями пригожими прощается:
«Дочери милые, еду по торговым делам
Разумные будете, привезу вам,
Гостинцев, каких захотите,
Только закажите».
Вот трое суток проходит,
Старшая дочь к отцу подходит
И говорит: «Батюшка родимый, мой
Не вези мне с собой
Ни серёжек золотых, ни колец.
Привези мне золотой венец.
Своим камнем он светится без огня,
С ним и ночью светло как средь белого дня.»
Купец честной долго размышлял
И потом дочери сказал:
«Хорошо дочь моя милая,
Пригожая да красивая,
Привезу тебе венец золотой.
Знаю, есть человек за морем такой,
Который достанет его у заморской королевны.
Хранится он в каменной кладовой таверны.
Она вырублена под каменной горой
На три сажени глубиной,
Закрывается трёмя железными дверями,
Запирается трёмя немецкими замками.
Работы твои немалые, но важны,
Они неощутимы для моей казны».
Просит отца средняя дочь:
«Не вези мне мехов, чёрных как ночь,
Ни соболя сибирского,
Ни ожерелья бурмицкого,
А вези хрустальный туалет,
Чтоб виден был в нём чудный свет.
Глядя в него я бы не старилась,
А делалась краше и милому нравилась».
Купец честной поразмышлял
И следующее дочери сказал:
«Хорошо, дочь моя милая,
Пригожая да красивая,
Тебе достану хрустальный туалет,
Который отражает чудный свет.
Прибор имеется такой
У принцессы персидской молодой,
Красоты несказанной,
Ладной, да ненаглядной.
Хранит она его в тереме далёком,
Резном и высоком.
За семью железными дверями,
За семью немецкими замками.
Тот терем прочный как гранит
На горе каменной стоит.
Та гора славится крутой
В триста сажень высотой,
Путь, ведущий к терему крут
Триста тысяч ступеней к нему ведут.
На ступени каждой
Персидский воин отважный
С булатной саблей наголо стоит,
День и ночь охрана его сторожит.
Ключи от тех дверей ночью и днём
Носит принцесса на пояске своём.
За морем знаю человека с юных лет,
Он достанет такой туалет.
Твоя работа сестринской тяжелей
Но и она посильна казне моей».
Меньшая дочь, которую любил больше всего,
Поклонилась и говорит слово таково:
«Государь ты мой батюшка, родной!
Не вези мне парчи серебряной и золотой,
Ни чёрных соболей сибирских,
Ни ожерелья и бус бурмицких,
Ни венца желанного,
Ни туалета хрустального.
Привези мне гостинец маленький,
Цветочек аленький.
Весь свет обойдёшь,
Краше цветка не найдёшь».
Призадумался честной купец
Крепче прежнего и наконец,
Надумавшись, дочь целует,
Ласкает и милует
И такие слова говорит:
«Тяжелее сестриных поработать предстоит.
Если знаешь, что искать, то найдёшь,
Если не знаешь, куда искать пойдёшь.
Цветочек аленький не хитро найти,
Но он ли краше всех – угадай – ка ты.
Стараться буду, моя кровинушка, знай
За откровение на меня не серчай».
В терема девичьи дочерей отпустил,
Вспомнил мать их и немного погрустил.

Собираться стал в заморские края.
Долго ли собирался, того не знаю я.
Сказка скоро сказывается и умело,
Да не скоро делается дело.
Выгодная торговля – его жизни суть,
Поехал купец в дороженьку в путь,
По чужим заморским сторонам,
По ведомым и неведомым торговым путям.
Своё дело купец туго знает,
Втридорога продаёт, втридёшова покупает,
Золотой казной корабли нагружает
И домой отправляет.
Для старшей дочери отыскал купец
С камнями самоцветными венец,
Который сам по себе без огня
Ночью светится как средь белого дня.
Достал и для средней дочери хрустальный туалет,
Который отражает чудный свет.
Глядя в него девица не старится,
Краше становится и милому нравится.
Только не может найти гостинец ладненький
Для меньшой дочери – цветочек аленький.
Весь свет обойдёшь,
Краше его не найдёшь.
Он много находил в садах боярских,
Королевских, султанских, царских
Цветков аленьких, красы несравненной,
И в час вдохновенный.
В сказке о том не сказать,
И пером не описать.
Да никто в том не заверяет,
Что красотой он все цветы затмевает.
Да и сам молчком
Не подумаешь о таком.
Едет он со слугами по пескам сыпучим,
Да по лесам дремучим.
Откуда не возьмись на них полудикие
Налетели разбойники турецкие да индийские.
Свои караваны, где богатства ценой не мерянной,
Бросает купец с прислугою верной
И бежит в тёмные леса,
Туда, куда глядят глаза.
Думает: «Пусть звери растерзают. Такая напасть
Лучше, чем в руки разбойников попасть
Свой век в плену доживать
И воли не видать.
Он по лесу непролазному бродит.
Вдруг дорогу находит
И по ней идёт.
Она его будто сама ведёт.
Чем дальше, тем дорога торнее
Делается светлее и ровнее.
Деревья перед ним расступаются,
Частые кусты раздвигаются.
Смотрит назад – там бурелом,
Направо – пни-колоды кругом;
Налево-тернистее путь,
Зайцу не проскочить, змее не проскользнуть.
Дивится этому честной купец
И успокаивается наконец.
Видно чудо чудное случается,
Торопливей вперёд направляется.
Так с утра и до вечера он идет,
Туда, куда дорога его ведёт.
Но не слышит он рева звериного,
Крика совиного, шипения змеиного,
Будто всё повымирало.
Вот и тёмная ночь настала.
Кругом, хоть глаза выколи, темнёнько,
А под ногами как днём светленько.
Вот идёт он, почитай, до полуночи.
Вдруг зарево ослепило его очи.
Оглянулся и сам себе говорит:
«Видно лес впереди горит,
Так зачем туда иду, где чую,
Что верную смерть не миную».
Повернул назад, но не пройти – бурелом,
Повернул направо – пни-колоды кругом;
Налево – ещё тернистее путь,
Зайцу не проскочить, змее не проскользнуть.
Пошёл вперёд – одна благодать.
Но надо думает переждать.
Идти на зарево ему зачем,
Может стороной пройдёт иль затухнет совсем.
Вот и встал и дожидается,
А зарево к нему приближается.
Подумал: «Может, повезёт,
Лучше пойду – ка вперёд.
Двух смертей не бывать,
Одной не миновать».
Купец перекрестился,
Идти без боязни приноровился.
Шагает вперёд смелее,
А зарево делается светлее.
Стало светло как днём,
Только нет дыма и треска с огнём.
И вот выходит честной купец
На поляну широкую под конец.
Посреди её стоит не дом, не чертог, а дворец
Королевский иль царский, как громадный ларец
Отделан самоцветами, золотом да серебром.
Словно солнышко горит он огнём,
Только пламени не видно.
Как люди живут хорошо, даже завидно.
Окна раскрыты и музыка играет.
Купца это очень удивляет.
В распахнутые ворота словно завороженный,
Входит он во двор большой и просторный.
Дорога из белого мрамора дальше повела.
Везде фонтаны бьют, которым нет числа.
По ступенькам крыльца широким и длинным,
Покрытых сукном карамзинным
С позолоченными перилами, купец
Входит в чудный дворец.
Вот в гостиницу он заходит,
Даже единой души там не находит.
В помещении другом., как обидно
То же никого не видно.
В третьем, пятом, десятом, нет ни души
Убранства по-царски в них так хороши.
Дивится он как купец и как гость.
Повсюду мамонтовая и слоновая кость,
Несметное, сказочное добро,
Хрустали восточные, золото да серебро.
Дивится честной купец такому
Богатству сказочному, крутому,
Челядь не снуёт, хозяин не встречает,
Беспрерывно музыка играет.
Подумал, прекрасно, когда всё есть,
Да, только нечего поесть.
И по его мановению
Вырос стол в одно мгновение
С убранной – разубранной посудой дорогой,
Хрустальной, серебряной да золотой.
Яства стоят сахарные,
Вина марочные,
Сало солёное,
Да питьё медовое.
Наелся, напился, так сказать
Кушанья такого, что пером не описать.
Того и гляди, язык проглотишь,
В лесу перед тем если побродишь
По сыпучим пескам. Будет не в моготу
Если крошки хлеба не было во рту.
Встал из-за стола, не знает, что предпринять,
Кому поклониться и спасибо сказать.
Музыка весёлая вдруг заиграла.
Был стол – и в миг его не стало.
Честный купец диву дивному дивуется,
Красотой палат любуется.
Только подумал – не пора ли поспать,
Тут же появилась перед ним кровать.
Над ней полог серебряный висит,
Будто из мягкого, тонкого шёлка сшит.
Стало темно, словно ночь нависает
И музыка будто издали играет.
Подумал – хорошо бы во сне дома побывать
Да, дочерей увидать,
Хотя бы на чуточку.
И заснул в ту же минуточку.
Проснулся купец, видит солнце взошло,
До вершин вековых дубов дошло.
О дочерях сон вспоминает,
Но как разгадать его не знает.
Старшие дочери весёлыми снились,
С богатыми женихами они подружились,
Замуж выйти норовят без благословения
И отцовского наставления.
Только печальна меньшая дочь.
Все мысли о женихах гонит прочь,
Покуда не вернётся из чужбины
Батюшка её родимый.
На душе радость прибывала
Но тут же она его покидала.
Но всё равно, будто дома он побывал.
С кровати высокой он встал
В приготовленное платье одевается.
Водой, что бьёт в чащу фонтаном, умывается.
Новому чуду удивляется и рад
Чай, кофе с закуской на столе стоят.
Помолившись богу, он накушался,
Приятной музыки наслушался.
Стал ходить по палатам кругом,
Любуется ими при свете дневном.
Ещё больше всё понравилось,
Красоты в них будто прибавилось.
Видит в окна растворённые,
Сады посажены вокруг диковенные
Неописанной красоты тут и там.
Захотелось прогуляться по садам.
Сходит по лестнице иной,
Пологой не крутой,
С балясинами точёными,
С перилами золочёнными,
Из мрамора зелёного и малахита
И солнечным светом вся залита.
Спускается купец в пышные сады.
На деревьях висят плоды
Румяные, зрелые. Каждый плод,
Сам просится в рот.;
Глядя на них слюнки текут.
Везде цветы цветут
Пленительные, прекрасные
Жёлтые, синие, красные,
Всех оттенков и цветов
Будто из прекрасных снов.
Птицы невиданные летают
И над головой порхают,
Словно выложены золотом да серебром
На бархате зелёном, пунцовом, дорогом,
С ветки на ветку снуют,
Песни райские поют.
Вдоль дорожек на всю их длину
Бьют фонтаны высокие. На их вышину
Посмотрит – запрокидывается голова
И диковинная растет трава-мурава,
Ровная с вершок, будто её стригут.
По колодам хрустальным родники бегут.
Ходит честной купец дивуется,
Диковинками и садами любуется.
В глазах полная круговерть,
Не знает кого слушать, на что смотреть.
Мало ли, много ли так он ходил,
По саду диковинному бродил.
Скоро сказка сказывается,
Да не скоро дело слаживается.
Обошёл все сады вокруг
И увидел вдруг
На пригорке зелёном
На ветру привольном
Цветок растёт аленький,
Маленький, да удаленький,
Красоты неописанной,
Неслыханной, невиданной,
Что ни в сказке сказать,
Ни пером написать.
У честного купца дух занимается.
Благоуханье от цветка поднимается
И по саду словно струя бежит.
Купец обрадовался и говорит:
«Вот гостинец маленький,
Цветочек аленький.
Весь свет обойдёшь,
Краше цветка не найдёшь.
Его просила дочь меньшая,
Привезти из заморского края».
Только так сказал,
Подошёл и цветочек сорвал.
В то же мгновение,
Будто началось землетрясение.
Без всяких туч, налетел шквал и шторм,
Блеснула молния, ударил гром.
И перед купцом как из-под земли
Страшилища безобразные поползли.
Самый первый из них дико заревел:
«Как ты в моём саду сорвать посмел
Цветок заповедный, который я любил,
Как зеницу ока его хранил,
Глядя на него целыми днями утешался,
Теперь без услады жизни остался.
Красота его была моя услада.
Я хозяин этого дворца и сада.
Тебя как гостя накормил, напоил,
А ты вон как за добро заплатил.
За вину будет плата верной,
Смертью умрешь безвременной!»
И всё, что живое было,
Диким голосом завопило:
«Будет платой твоей верной,
Умрёшь смертью безвременной!»
У честного купца зуб на зуб не попадает.
Оглянулся он и замечает
Из-под кустов, из воды из-под земли
Безобразные страшилища поползли.
Перед главным чудищем он на колени упал
И голосом жалобным, прежалобным сказал:
«Ох, ты, господин честной,
Чудо морское, зверь лесной,
Не знаю как тебя звать,
Не ведаю как величать,
Душу мою христианскую не губи,
За поступок мой безгрешный полюби.
Прикажи меня не казнить
А слово повинное говорить.
Есть у меня три дочери пригожие,
Красавицы, на мать покойную похожие,
Обещал им гостинец привезти как отец:
Старшей дочери – самоцветный венец;
Средней дочери – славный
Туалет хрустальный;
Младшей – гостинец маленький,
Цветочек аленький,
С которым весь свет обойдёшь,
Краше цветка не найдёшь.
Старшим дочерям гостинец достал,
Младшей – никак ещё не сыскал.
Увидел здесь цветочек аленький,
Подумал – вот он гостинец славненький,
С которым весь свет обойдёшь,
Краше цветка не найдёшь.
Он растёт в твоем саду,
Без него не уйду.
Такому богатому, его жаль не будет,
Заметив пропажу, как пустяк забудет.
А мне с ним благодать,
Смогу дочери как гостинец дать.
Виноват и каюсь чистосердечно,
Желаю вам жить во здравии вечно.
Меня неразумного простите, отпустите
И аленький цветочек подарите.
Не постою за любой ценой,
Расплачусь казной золотой»
Словно гром загремел вокруг.
В ответ хохот раздался вдруг.
И говорит страшилище лесное,
Чудо морское:
«Не старайся золотом меня обольщать,
Мне своего золота некуда девать.
Будет немил тебе белый свет,
Тебе милости от меня нет.
Не успеешь моргнуть глазом,
Разорвут на куски тебя слуги разом.
Есть одно для тебя спасение,
Наберусь силы, воли и терпение,
Невредимого тебя отпущу домой,
Несчётной награжу казной,
Подарю тебе славненький
Цветочек аленький.
Не подумай, что это блажь,
Своё честное слово ты дашь,
Записью руки подтвердишь своей,
Вместо себя пришлёшь одну из дочерей.
Никто её не обидит, если прибудет.
Во дворце моём жить будет,
В славе и чести, гуляя по садам,
Так же славно, как жил здесь сам.
Стало скучно одному мне жить,
Хочу подругу себе заполучить.»
Упал на сырую землю купец,
Слезами горючими обливается весь,
То взглянет на чудище лесное,
Чудо морское;
То вспомнит дочерей своих
Хороших, пригожих, родных.
Истощенным голосом как завопит…
Страшен чудище, хоть и дело говорит.
Много времени он убивается,
Горькими слезами обливается.
Наконец, успокоился, встал
И голосом жалобным сказал:
«Господин честной,
Зверь лесной,
Как мне быть не знаю по – праву,
Дочерям будет то не по – нраву
Хорошим, пригожим по воле своей
Быть подругой твоей.
Не вязать же их мне по рукам и ногам,
Чтоб доставить к вам.
Не известным мне путём,
Незадача кругом.
Два года колесил по морям по долам,
По неведомым дорогам и, местам».
Отвечает страшилище: «Путь будет по-плечу,
Но невольницы не хочу.
Пусть приедет, вас любящая дочь,
По воле своей, отцу желая помочь.
Не приедет – на казнь сам приезжай,
Одно из двух – выбирай.
Чтоб туда – сюда проехать вам,
Перстень с руки своей дам.
Кто его на мизинец правый надевает,
Там очутится в миг, где пожелает.
На всё это трое суток тебе срок,
Чтоб исполнить всё смог».
Долго думал купец
И решил наконец:
Лучше дочерей повидать,
Отцовское благословение дать.
Если от казни избавить не захотят,
Духом подкреплюсь и вернусь назад».
О чём он без фальши рассказал.
Чудище о том и без этого знал
И без всякой записи заручной,
Дал ему перстень собственноручно.
На правый мизинец его только надел
И моргнуть глазом купец не успел
У ворот дома своего очутился.
Вот и караван его появился.,