Анатолий Алексин - Потерянная фотография

— Раньше я сочинял стихи только по-чешски, — сказал Иржи. — А сейчас я изучил русский язык и написал стихотворение по-русски. Оно посвящается товарищу Ленину…

Мы записали это стихотворение чешского школьника в блокнот и хорошо запомнили его наизусть. Вот оно:

А еще мы расскажем о тринадцатилетнем Гонзике, который выступил в тот день на пионерском костре. Он сказал очень глубокие и умные слова, этот пионер из города Брно, — они запомнились нам надолго.

— Сегодня — день защиты детей! — сказал Гонзик. — Но, наверно, настанет время, когда название этого дня немного изменится: слово «защита» будет уже не нужно. Никто не будет грозить войной, и тогда на всей земле первого июня будут праздновать День счастливого детства. А чтобы так было, все дети земли должны крепко подружиться друг с другом. Ведь очень скоро мы вырастем — и это будет очень здорово, если мы все вырастем друзьями! Поэтому я и хочу сегодня от имени ребят Чехословакии послать привет всем детям земного шара. И прежде всего нашим самым дорогим товарищам — пионерам Советской страны!

Да, Гонзик так и сказал: «Прежде всего». Потом он обратился к нам и попросил передать этот привет вам, наши юные читатели, и всем вашим друзьям. И вот, перед тем как познакомить вас, юные читатели, со своей киноповестью, мы хотим «прежде всего» выполнить просьбу Гонзика.

И еще мы хотим сказать, что пионер Гонзик, и маленький Иржи, что читал свои стихи у пионерского костра, и маленький Ян, нарисовавший портрет Ильича, и сотни других юных друзей, с которыми мы повстречались на чешской земле, помогли нам и нашим соавторам Яну Пиксе и Павлу Пасеку написать киноповесть о дружбе детей двух братских социалистических стран, — киноповесть, которую мы назвали так:

Утренняя праздничная Прага. Город празднует день своего освобождения — 9 мая 1945 года. Звучат песни, веселые голоса, смех. Пестрят разноцветные флажки, флаги, транспаранты. У памятника погибшим воинам сменяется караул пионеров.

Одна из пражских улиц. Здесь малолюдно. Возле дома, на том месте, где когда-то погиб один из героев освобождения Праги, стоит почетный пионерский караул: мальчик и девочка. К стене дома прикреплена мемориальная доска. Надпись на доске прикрывает венок из живых цветов, перевязанных бело-сине-красной лентой. Дети, стоящие в почетном карауле, преисполнены сознанием своего долга. Лица их серьезны. Так мы знакомимся с героями нашего фильма Вашеком и Аленой.

Меняются пионерские караулы. На смену Вашеку и Алене становятся возле мемориальной доски другие мальчик и девочка. Вашек и Алена уходят…

И вот уже они идут по вечерней Праге. Они идут по городу, то сворачивая в узкие переулки, то пересекая площади, то проходя по улицам под высокими каштанами. В свете витрин и реклам Вацлавской площади блестят дождевые плащи: серый и голубой. Ребята идут не спеша, молча, иногда улыбаясь друг другу… Вот мы видим, как Вашек и Алена останавливаются возле закрытого уже в этот поздний час большого кафе-автомата.

Взглянув через витрину внутрь кафе, Алена улыбнулась и посмотрела на Вашека. Тот кивнул головой и засмеялся. Видимо, оба они подумали об одном и том же…

— Это было давно… Нет, не очень давно… В общем, даже совсем недавно: в прошлом году, в конце мая… — говорит Алена.

Солнечный майский полдень. Время обеда. В этот, час в кафе на Вацлавской площади особенно много посетителей.

Возле одной из стоек, напротив дамы, неторопливо пьющей кофе, стоит Алена. Осторожно, чтобы не запачкаться, несколько отступив от стойки, Алена ест пирожное с кремом. Предосторожность не излишняя: Алена надела сегодня новое платье.

В очереди за сосисками стоит Вашек. В руках у него портфель. Вот он берет в руки тарелку с двумя сочными, горячими сосисками и, обведя взглядом кафе в поисках свободного места, направляется к той стойке, возле которой стоит Алена. Здесь он не глядя опускает свой портфель на пол, и тот, слегка качнувшись, становится рядом с другим портфелем, который, по всей видимости, принадлежит Алене. Тарелку с сосисками Вашек ставит перед собой. Он голоден. Ему не терпится поскорее приняться за еду. Одно неосторожное движение руки — и из-под ножа брызжет струя горячего жирного сока.