Павел Ковалев - Андрейка

— Хлопцы, надо быть наготове, — предупреждал комбриг партизан.— Наготове, говорю, потому что связные с часу на час явятся. Эх,— вздыхал он, — и ударим, хлопцы, напоследок!

Андрейка неотступно следовал за Мартыном и жадно прислушивался. Прислушивался не так к его словам, как к оттенкам голоса, в котором чем дальше, тем более отчетливо слышались радостные нотки.

А радовался и одновременно волновался Мартын не случайно. Для этого были свои основания. Комбриг как следует подготовился к встрече с наступающей Советской Армией; послал надежных связных, а Смоляны — районный центр — незаметно окружил отрядами своего партизанского соединения. Расчет был прост: связные проберутся к наступающим войскам, сообщат им о планах комбрига и принесут ответ. А тогда...

И как Андрейка ни старался завладеть вниманием Мартына, ему это не удавалось. Парнишку даже досада брала, и горькие мысли нет-нет да овладевали им...

Вот и теперь вспоминает Андрейка ту минуту, когда, усталые и радостные, вернулись связные. Старший из них — это Андрейка отлично помнит и сегодня — быстро подбежал к Мартыну и по всем военным правилам доложил, что командование Советской Армии знает о партизанском соединении и полностью утверждает его планы. Несколько последних слов связной сказал Мартыну так тихо, что Андрейка ничего не расслышал, но по выражению липа своего командира понял, что сообщение было приятное. Почувствовал он это и позднее, когда Мартын оглядел всех радостными глазами и уже привычным отцовски-ласковым голосом сказал мальчику:

— Пойдем, Андрейка, нас с тобой дела ждут. Отдохнем, подумаем, и тогда...

Андрейка старался не докучать Мартыну расспросами.

Но едва они пришли в свою землянку, как Мартын привлек к себе Андрейку и, поцеловав в голову, сказал:

— Ну, брат, войну кончать будем... Довольно, насиделись мы с тобой в лесах да в землянках... Сегодня выходим на простор...

Овладев важным узлом Шумичи, наступающие части Советской Армии направились немного левее, к другому, не менее важному городу — Случь. Там они должны быть не позднее пяти часов. Первые удары по Случи безусловно встревожат и смолянский гарнизон, который будет ожидать наступления именно оттуда. Этот гарнизон предстоит разбить силами партизан.

Но громить его необходимо тогда, когда в гарнизоне начнется паника, вызванная ударами частей Советской Армии, наступающих на Случь.

В отличном, приподнятом настроении Мартын рассказал обо всем этом Андрейке и начал чуть ли не ежеминутно посматривать на часы.

В четыре часа они вышли из своей землянки и направились к одному из отрядов, находившемуся метрах в пятистах от штабного лагеря.

Как только пришли, Мартын неожиданно сурово сказал:

— Андрей, больше ни слова! Держись возле меня и, как надлежит солдату, терпеливо ожидай мой приказ...

— Слушаюсь! — ответил Андрейка.

А Мартын уже отдавал распоряжения. Вот один, потом второй связной быстро вскочили на коней и помчались, унося приказ о начале наступления. Третий связной бегом подался в глубину леса. Зашевелились командиры рот, взводов, все штабные работники и начали расходиться по своим местам.

План Мартына и на этот раз был прост, но точен. Действительно, враг, удерживавший Смоляны, должен был ожидать удара со стороны Шумичей. К этому удару он и подготовился. Чтобы обмануть гитлеровцев, такой удар — демонстрацию — совершит один из отрядов Мартына. Но главные силы будут не тут.

Как только началось наступление частей Советской Армии на Случь и демонстрация партизанского отряда со стороны Шумичей, гитлеровцы в Смолянах действительно посчитали себя в окружении и бросились на запад. Но тут их и встретил мощный огонь из партизанской засады. И куда бы после этого фашисты ни пытались сунуться, их везде встречали пули народных мстителей.

Расплата с врагом была полной, беспощадной.

К восьми часам вечера Смоляны были очищены от противника. А на следующее утро партизаны уже встречали наступающие войска второго эшелона. В местечке состоялся митинг. На трибуне вместе с армейскими представителями, представителями местной власти, рядом с Мартыном стоял и Андрейка.

Партизанское соединение почти полностью влилось в действующую армию. А Мартын и Андрейка остались в Смолянах.

Мартын до войны работал в этом районе, и еще до освобождения Смолян подпольный райком партии назначил его на ответственную работу в этом же районе.

И вот сидит Андрейка в квартире Мартына один-одинешенек. Мартын уехал куда-то по делам. Дом обычный, четырехстенный, еще как следует не обставленный, но в нем лучше, гораздо лучше, чем в землянке. В доме светлые окна, через которые видна местечковая улица, есть печь, в которой стоит еда, приготовленная для них соседкой, пожилой женщиной. А главное, в доме есть крыша и можно не бояться дождя, спокойно сидеть и думать о чем хочешь.