Лев Кассиль - Кондуит. Три страны, которых нет на карте - Швамбрания, Синегория и Джунгахора

– Помянем, друзья, благодарным словом этого человека. Верно, смелое и доброе сердце у него было! Каких надежных работников воспитал! Недаром некоторые из них прозвали себя синегорцами. «Отвага, Верность, Труд – Победа» вот их боевой девиз. Пусть это вначале пионерская игра была, пусть была сперва только сказка, тихая думка у костра, ничего в том плохого не вижу. В ясной голове возникла, из хорошего сердца выросла и, глядите сами, в славном деле пригодилась. Пусть же теперь плавает по Волге наш малый корабль береговой обороны, учебное судно «Арсений Гай». Вечная слава, друзья, имени этому!..

Потом все стали на места. Начальник дал команду. Из-под баркаса выбили колышки, удерживавшие его; заскрипел, сматываясь с ворота лебедки, трос. И салазки, на которых стоял баркас, заскользили по каткам к воде. Юнги, не шелохнувшись, стояли на наклонной палубе. И с ними в одном ряду стоял Капка Бутырев. Оркестр грянул марш, юнги и ремесленники прокричали «ура», баркас съехал кормой вперед с берега, вспенил воду, погнал кругами небольшую волну, выровнялся и поплыл, слегка покачиваясь.

Вот она, минута, которой так долго ждали и ремесленники, и юнги, и синегорцы. Вода успокоилась, и нарядное отражение маленького корабля опрокинулось в глубину, как в зеркале.

Чу-бух, чу-бух, чу-бух! – старательно забубнил двигатель. Катали ремесленников, юнг и гостей. Баркас, отлично слушаясь руля, делал круг по Затону и плавно подходил к мосткам, высаживая гостей и принимая новых пассажиров. После катанья по Затону «Арсений Гай» должен был совершить испытательный рейс по открытой Волге и затем зайти на островок. Мичман Пашков, Сташук, Палихин и почетные гости – мастер Корней Павлович с Капкой – заняли свои места на корабле. С берега на них умоляюще глядели Валерка и Тимсон. И столько надежды было в их глазах, что мичман в последнюю минуту, когда уже отдали чалки, разрешил им обоим участвовать в плавании.

– Сходни прими! – крикнул Корней Павлович.

– Трап убрать! – сейчас же поправил его мичман.

Под палубой затопотал двигатель, запахло кислым угарпем, винт взбурлил воду, и «Арсений Гай» отвалил от мостков. Он плыл по Затону, а его сопровождала целая флотилия лодок, украшенных зелеными ветвями, как на Троицын день. Лодки назывались «Чайка», «Вера», «Волна». На одной лодке ехал оркестр. И «Арсений Гай» шел во главе этой флотилии, как флагманский корабль.

Вышли на коренную, как называли ходовое русло Волги. Свежий верховой ветер вольно гулял здесь по всему простору. Зажурчали вдоль скул баркаса волны. Дрогнула, гудя, мачта, ветер ударил в снасти. Слегка качало. Сверху показался огромный теплоход, у трубы его вздулся белый комочек пара, и ветер донес солидный гудок. Потом с левого борта теплохода замелькал белый флажок, и Валерка с восторгом видел, как сбывается его мечта: большой волжский пароход отмахивал «Арсению Гаю», как полагается при встрече с судном, стоящим внимания…

Мичман дал Валерке флажок для отмашки, и, весь красный от волнения, Валерка отмахнул теплоходу налево, давая ему знак, что «Арсений Гай» согласен разойтись левым бортом.

Лодки поотстали и вернулись в Затон. А баркас, сделав круг по Волге, повернул обратно к острову Товарищества. Вода в проране уже сильно спала. Можно было пристать лишь в заливчике, далеко от пещеры, да и то осторожно промеривая глубину длинным полосатым шестом-наметкой.

«Арсений Гай» зашел в небольшую бухточку, где, как объяснил Корней Павлович, была суводь и вода медленно кружилась на одном месте, как в котелке. Здесь бросили якорь и стали сходить на берег. На острове Товарищества гостей уже поджидали пионеры-синегорцы, переплывшие сюда на лодках. И Валерка повел всех по заветному острову. Все было показано гостям – и залив Вьюнка, и небольшая возвышенность, носившая громкое название Лазоревых Гор, и мыс Радуги, и пик Стрела, и тропинка Трех Мастеров, и, наконец, сама пещера Большого Костра.

Гостей пригласили сесть за Круглый Стол. У входа в пещеру разожгли костер, синегорцы спели свою песню «На подвиг и на труд нас Родина зовет…».

– Ну, Валерка, ты обещал рассказать, – попросил Сташук.

Валерка поднялся, с некоторым смущением покосился на мастера Корнея Павловича, на седоусого мичмана. Но и мичман, и мастер с доброжелательным интересом приготовились слушать рассказ. За кустами у берега качалась мачта «Арсения Гая», играли в ветре цветные флажки. Валерка начал свой рассказ о Синегории, о Трех Мастерах и о борьбе их с жадными Ветрами. Все слушали с большим вниманием. Изредка мастер Корней Павлович отпускал замечание: