Эдишер Кипиани - Лунные качели

— Да, хорошая штука, — проговорил Барнаба и опять принялся разравнивать землю.

«Интересно, чего они тянут? — подумал Джумбер. — Чего мнутся?..»

— В чём дело, Барнаба? — Голос у Амбако задрожал.

— Ничего, батоно Амбако… ничего особенного, — начал Аслан. — Наш инженер просит вас… Вы же знаете, новая дорога должна пройти как раз перед вашим домом, и…

Старик задумался, помолчал, глядя в землю, потом развёл руками и спокойным, ровным голосом сказал:

— Понимаю… Мой дом стоит на хорошем месте, но если он мешает дороге, я его перенесу. Вы поможете мне, и мы перенесём его на новое место. — Но когда старик взглянул на Аслана и Барнабу, лицо его опять потемнело: он не увидел в их глазах радости от столь скорого согласия — напротив, они казались смущёнными пуще прежнего.

— Ваш дом не мешает нам, батоно Амбако! — проговорил Барнаба.

— Так что же?!

— Тополь мешает дороге…

В это время громыхнула сколоченная Амбако черпалка, и от этого грохота слова Барнабы показались ребятам особенно ужасными.

У старика помутилось в голове. Он вдруг так ослаб, что зашатался и чуть не упал. Барнаба и Аслан поддержали его.

— Барнаба… но ты же знаешь… этот тополь, Барнаба…

— Знаю, конечно, знаю, батоно… И Аслан знает. Мы и инженеру рассказали… Он очень огорчился, но что делать? Он говорит, что дерево стоит как раз посреди дороги.

— Барнаба… вы были друзьями, ты и мой сын…

— Да, батоно Амбако. Мы вместе учились… — Горячий комок подкатил к горлу Барнабы, и он умолк.

— Только не это, Барнаба… Не делайте этого, — почти умолял старик.

Джумбер подал знак ребятам, они незаметно скрылись в лесу и побежали к стройке.

Аслан хотел как-то поддержать старика, подбодрить его, но он чувствовал себя виноватым, и голос его звучал неубедительно.

— Батоно Амбако… Если нам удастся, мы пересадим тополь. Конечно, это дело нелёгкое, нужно вызвать специалистов… Тонн пятнадцать грунта придётся перенести вместе с деревом, чтоб оно не засохло…

— Нет… что пилить, что пересаживать… — пробормотал старик. — Там посадил его мой сын, и там он должен расти…

— Но это задержит строительство дороги, а у нас каждый день на счету, батоно Амбако. Если мы запоздаем с дорогой, электростанция не вступит вовремя в строй. Не мне вам объяснять всё это…

Старик помолчал некоторое время и, не попрощавшись, направился к лесу. Барнаба взглянул на Аслана.

Вдруг старик остановился.

— Рубите! — крикнул он. — Рубите…

Барнаба схватился за голову. Ему казалось, что отказ старика был окончательным, и он в душе радовался этому. Неожиданное согласие больно поразило его. Он знал, чего оно стоило старику.

Трудными, нетвёрдыми шагами шёл Амбако к лесу. Он шёл, заложив руки за спину, и постепенно уменьшался. И Аслану почему-то вспомнилось то ли слышанное, то ли прочитанное где-то: когда слон чувствует приближение смерти, он уходит далеко в горы и там умирает…

Совесть мучила Аслана, но он не был виновен в том, что случилось. Да и никто не был виновен. Дорога не могла свернуть с намеченного пути. Не то что тополь — целые леса вырубали ради этой дороги, взрывали скалы, перекидывали бетонные мосты через реки. И всё для того, чтобы дорога была как можно короче, чтобы как можно меньше материала и средств затратить на её прокладку. Таков закон всякой стройки — поменьше затрат, побольше результатов. Но когда строители узнали историю тополя, посаженного погибшим лётчиком, они помрачнели.

Джумбер тоже не мог примириться с этим. Он думал о дедушке Амбако, и ему хотелось повидать инженера стройки и поговорить с ним. Но в этот вечер он попусту облазил всю стройку — дяди Арчила нигде не было. Ему сказали, что инженер уехал куда-то и не будет до завтра.

Грустные вернулись ребята домой. Только Дато был удивлён их чрезмерной печалью: и чего они убиваются?.. Словно это не тополь, а живое существо, которое вскрикнет, как только пила коснётся его…

Дети уснули рано. А Джумберу не спалось. Он боялся, что дерево срубят ещё до рассвета. Он вспоминал портрет, висящий на стене у дедушки Амбако, вспоминал молодое, улыбающееся лицо… Он словно заново перелистал альбом и увидел маленького мальчика, который постепенно подрастал, становился мужчиной и потом исчез из альбома. И Джумберу захотелось продолжить этот альбом, прикрепить К его пустым страницам новые фотографии: вот уже кончилась война, и сын Амбако вернулся в деревню; вот уже нет на нём военной формы, и он сфотографировался с сыновьями под своим тополем… А вот на строительстве дороги, — Джумбер привёз обед на арбе, и сын дедушки Амбако благодарит его… Дядя Сандро и сын Амбако — они сфотографировались возле экскаватора… А страницы всё не кончались, и альбом становился всё толще и толще…