Бенно Плудра - Остров лебедей

Стефан прислушивается у себя в комнате.

— А дом ты мне нарисуешь? — спрашивает Сабина.

— Тише! Сама рисуй.

— Красным?

— Да, красным.

— А крышу — синим?

— Да, да, синим. Красный дом и синяя крыша. Сейчас я приду, мне поглядеть надо.

За столом в большой комнате сидит мать. Стефан сразу замечает — плакала. Недолго и немного. Глаза на мокром месте. От их взгляда Стефану делается больно, и оттого, как она сидит… Посуда не убрана.

— Не поедем? — спрашивает Стефан.

Мать качает головой. Нет.

— А бабушка ждет.

— Я позвоню родителям Тассо.

— Но почему же мы не едем? Мы можем поехать! Если отец не хочет, мы одни можем поехать.

Мать говорит:

— Мы не поедем.

— Сабина для бабушки картинку нарисовала.

— Передаст в следующее воскресенье. В следующее воскресенье поедем.

Стефан так и стоит в дверях. Мать — за столом.

— Ну, пойми! Мы поедем в следующее воскресенье.

— Следующее, следующее…

Сусанна составляет чашки, встает. Стефан следит за ее руками, за каждым ее движением и вдруг кричит:

— Только потому, что он не хочет!

— Ты с ума сошел.

— Только потому, что он не хочет!

— Это неверно, — говорит мать. — И не кричи так.

— Потому что отец не хочет, мы не едем к бабушке!

— Не кричи, пожалуйста. — Мать говорит это тихо, да и двигается она так, как будто не спешит и у нее очень много времени.

— Ну пойми! Пойми же! — говорит она.

— Ты еще защищаешь его! Он один только не хочет ехать. Скандалит тут. Дверью хлопает.

— Перестань!

— Он же тоже хотел, чтобы на детской площадке старое дерево стояло. Мы же с ним вместе хотели ехать за ним. А теперь ничего не нужно!

— Прекрати об этом!

— Знаю, знаю — ты на его стороне. Вы же с ним — заодно!

— Я тебе сказала — прекрати! Довольно!

Сусанна снимает коричневую клеенку, застилает стол дневной скатертью: зеленая с желтым и в белую клеточку. Она проходит мимо Стефана и вдруг останавливается. А он смотрит на нее. Такой он беспомощный, но и упрямый и ужасно грустный…

— Поедем в следующее воскресенье, — говорит она и проводит рукой по его щеке, шее… Он почти не ощущает ее прикосновений, но еще долго, после того как она отняла руку, чувствует и тепло и нежность ее.

Стефан стоит внизу у подъезда. Небо чистое — ни единого облачка. Солнце еще на востоке — оно озолотило кроны деревьев, весь недостроенный дом-башня залит светом, бетонные стены светятся, словно песчаник, — над ними голубое небо.

Стефан обходит дом. Впереди — всё воскресенье. И такое бесконечное, каким может быть только воскресенье, от которого уже ничего не ждешь.

На берегу, у самой воды, — солнце. И если закрыть глаза — сразу забываешь, где находишься, забываешь, что ты в самом центре огромного города. А как только забыл, думаешь, что ты на берегу Старого Одера, и Тассо с тобой, и бухта рядом… И вода плещется, и чайки кричат…

Камень просвистел у самого уха и шлепнулся в воду. И еще, еще, и справа и слева… Стефан медленно оборачивается. Губерт! Спрятался за деревом и смеется, как смеются мальчишки в книгах Вильгельма Буша.

— Эй, Губерт! Очумел, что ли? — кричит Стефан, а Губерт, выйдя из-за дерева, спрашивает:

— Чего делаешь? Я думал, вы уехали к бабушке. Сегодня ж воскресенье!

— В следующее.

— Следующее? Не сегодня? Ты ж говорил…

— Чего я говорил?

— Что в это воскресенье поедете.

— Может, и говорил. А вышло по-другому.

— Плохое что-нибудь? — спрашивает Губерт, а так как Стефан не отвечает, он говорит: — Похоже, что плохое.

— Ничего не плохое, — говорит Стефан. — Садись. Или боишься, мать увидит?

— С каких это пор я боюсь? — возмущается Губерт, но все же не садится. — А мы могли бы с тобой автостопом прокатиться. Скукота здесь. И каждое воскресенье так.

— Автостопом? — спрашивает Стефан. — А куда?

— К твоей бабушке.

— Далеко очень. За один день не обернуться.

— Мы и на два можем уехать.

— А в школу завтра?

— В школу? — спрашивает Губерт и все же садится. Солнце согрело землю. Губерт откинулся на спину, голову укладывает поудобней на прогретой траве, щурится и говорит: — Хорошо бы подальше куда-нибудь уехать… далеко-далеко!

— К морю, да?

— Еще дальше. Спрятаться на отчаливающем корабле, а когда он придет в какой-нибудь порт — сойти. И ты уже в Швеции или на Огненной Земле…

— Зачем тебе Огненная Земля?

— Можно и самим корабль построить. Как вы с Тассо — плот. Но только раза в три больше. И шалаш на нем. Можно ведь, правда?