Бенно Плудра - Остров лебедей

— А уши? Уши есть? — кричит Сабина.

— И голова и уши.

— И он будет стоять на нашей площадке?

— Так мы придумали, — говорит Стефан и смотрит на отца — что это он ничего не говорит?

А отец сидит себе, будто бегемот его ничуть не касается.

— Когда мы едем? — спрашивает он.

— Куда ты спешишь, ты же кофе еще не допил.

— Может, мне будет позволено спросить, когда мы едем?

— Скоро. Сейчас и поедем, — говорит мать. — А ты ничего не слыхал о бегемоте? По-моему, прекрасная идея!

Нет, он ничего не слыхал, да и не считает это прекрасной идеей, скорей дурацкой затеей. Но этого он вслух не говорит.

Герман допивает кофе. Сусанна удивленно спрашивает:

— Что это — тебя совсем не интересует?

— Бегемот? Честно признаться — совсем не интересует. Я строю дома!

— А это разве не относится к домам?

— Возможно, и относится, но всё в меру.

Герман допил кофе. Сабина уже залезла ножками на стул — она вся нетерпение.

— Тогда идите вниз, — говорит мама-Сусанна. — Я скоренько помою посуду. А тебе, Герман, не надо машину проверить?

— Чего там проверять!

— Шины или еще что-нибудь? Я уже недели две как не садилась за руль.

— Я — тоже, — говорит Герман.

И вдруг — всё настроение испорчено! Или оно уже было испорчено раньше, только этого никто не замечал? Сусанна хмурится. Она думает: «Что это с ним?»

Стефан собирает посуду. Сабина помогает. Герман встал из-за стола. Потянулся и приложил ладони к потолку. Он любит так делать. Но Сусанна говорит:

— Хорошо бы ты прекратил!

— Уже прекратил, — сразу же говорит Герман. — А что, собственно, случилось? Так вдруг?

— Абсолютно ничего. Но прекрати это, пожалуйста, и навсегда! Ты же пальцы прижимаешь к потолку, остаются пятна.

— Ну, знаешь ли! Покажи мне хотя бы одно пятнышко! — Герман разошелся, он говорит Стефану: — Бегемота вы там хотите поставить? Вы что, совсем ума решились?

Стефан так и застыл с дощечкой в руках, на которой хлеб режут. Сусанна на всякий случай отбирает ее. Оба смотрят на отца, а тот с досадой говорит:

— Кому такое пришло в голову? Тетке вашей, что ли?

— Какой тетке? — спрашивает Стефан.

— Или дружку твоему, землеройке спятившей?

— Герман! — возмущается Сусанна. Но Герман не обращает на нее внимания.

— Детская площадка — не ваше дело! — говорит он. — Не ваше! Поняли? Мы ж об этом договорились. Или как?

— Кто с кем? — спрашивает Сусанна. — Ничего не пойму!

— И незачем тебе! Наше это дело, и никаких разговоров!

Сусанна уносит дощечку, но тут же возвращается из кухни. Она спешит сказать:

— Почему это только ваше дело? Ничего подобного.

— Бегемот! — разоряется Герман. — И никого не спросили! Не договорились со стройуправлением. Куда это мы придем? Безобразие! Бесплановость!

— Слава богу, — говорит Сусанна.

— Как это слава богу? О чем ты?

— Слава богу, что существует такая бесплановость.

— Вот как! — говорит Герман. — Хотел бы я посмотреть на тебя, если в твоей лавочке все будут делать кто во что горазд!

— Лавочке? — переспрашивает Сусанна. — Сразу видно, как ты к моей работе относишься!

— Весьма положительно, — говорит Герман. — Но «кто во что горазд» — этого я не переношу!

— Но при чем тут бегемот? Это ж весело! Дети будут рады. Да и вообще это ж что-то новенькое — не одни голые стены. Четыре угла снаружи, четыре — внутри, скоро сама превратишься в четырехугольник. — Сусанна круто поворачивается на одном каблуке — три шага, и она на кухне. Открыла кран, вода бьет сильной струей.

Герман заглядывает на кухню — что это она там? Затем говорит Стефану:

— Такой животине не место на детской площадке!

— Нам кажется как раз хорошо! — говорит Стефан.

— Не вам! Не вам! А пионервожатой вашей, Ларисе этой! Ее выдумка. А с твоим дружком у нее что? С этим каноистом?

Стефан молчит. Немыслимо высокий отец смотрит на него сверху, иронически смотрит — что-то Стефан теперь скажет? Но говорит не Стефан, а Сусанна:

— Герман, спускайся вниз! Посмотри, как там машина. Надо же нам в конце концов ехать.

— Не спеши, — говорит Герман. — Теперь — не спеши! Я спущусь, когда мне это будет угодно. Затея с бегемотом — вздор! Он должен это понять. Должен! И их тетка, пионервожатая, — тоже! Лариса эта! Проклятье! Что там, одни ослы, что ли?!

— Ну, вот что! — говорит Сусанна. — Хотела бы я знать, какая блоха тебя укусила? Неужели ты правда хочешь нам воскресенье испортить?

— Я хочу? Что ж, тогда я остаюсь.

— Так я и знала! К этому ты и клонил! С самого начала не хотел ехать.