Алексей Лисаченко - Жуть вампирская [litres]

Женька выложил «О».

– Ко… ко… – закудахтал дедомраз, угадывая.

– Котлета, – объяснил Женька, выкладывая «Т», – вкусная горячая котлета.

Как только на место встала последняя буква, в центре горницы внезапно поднялась струя пара. Снегурочка отпрянула. Потолок моментально начал обрастать сосульками.

Из влажного облака показались чьи-то зелёные глаза, потом лапа, и наконец, вышел кот. С виду кот был самый обыкновенный – ну разве что чуточку зеленоватого оттенка. Лёд вокруг него оплывал и плавился.

– Что ты написал? – спросил дедомраз, пытаясь через пар разглядеть кубики.

– «Котлета», – растерянно отозвался Женька, – просто «котлета». Наверное, кот прибежал на запах. Коты ведь любят котлеты.

– Не чувствую никакого запаха, – усомнился дедомраз.

Я скосил глаза ещё сильнее и смог, наконец, рассмотреть надпись. Разумеется, Женька ошибся!

От пара моя ледяная корка начала распадаться.

– КОТ ЛЕТА, – сказал я, – раздельно. Вот в чём дело!

Кот потёрся о мою ногу, и сделалось совсем тепло. Я снова мог двигаться.

– Он же развалит весь терем! – испугалась Снегурочка.

Но кот не собирался ничего разваливать. Он вскочил на подоконник, расплавил ледяную форточку и ушёл в лес. Там, где его лапы касались земли, на проталинах расцветали подснежники.

– Ничего себе, – опомнился дедомраз. – А что ты ещё можешь?

– Не знаю, – пожал плечами Женька, – обычно оно само получается.

– Ладно, – вернулся я к самому волнующему вопросу. – Куда нам дальше? Где выход из Запутанных снов?

– Здесь, – сказал дедомраз. – Надо просто выйти через парадную дверь. Этот терем – точно на границе. Когда я был ещё Дедом Морозом…

Договорить он не успел.

В тереме вдруг повеяло таким ледяным холодом, что у меня смёрзлись ресницы. Я обернулся: вместо Снегурочки у стола вновь стояла Снежная королева.

– Вот так у неё всегда, – горестно пробормотал дедомраз. – То добрая, то ледышка. С тех самых пор, как я … изменился.

– Извини, – тихо отозвался Женька, дружески сжав дедомразову ладошку. – Я теперь понимаю, как виноват перед тобой. Надо поскорее всё исправить!

– Ну-ну, – засмеялась Снежная королева. – Вы недотёпы и неудачники, все трое. Надо было уносить ноги, пока была возможность. А теперь вы не покинете эту комнату. Будете составлять из кубиков слово «вечность».

– Позвольте узнать – зачем? – осведомился я и тут же был вынужден пригнулся, уворачиваясь от ледяного заряда.

– Так положено, – не очень уверенно сказала Снежная королева, поглядывая на книжку. – Я не могу вас просто отпустить: это будет не по правилам. Сначала надо сложить слово. Тогда я дам вам свободу и новые коньки.

– Одни на всех или каждому? – встрял дедомраз, а Женька послушно взялся за кубики.

«Нечвость» – прочитал я сложенную им надпись.

– Сам ты нечвость! – фыркнула Снежная королева.

– Сейчас напишу кое-что получше! – заявил ученик третьего «А» класса и взял ещё несколько кубиков.

– К, – прочитала королева.

– О, – сказал я.

– Р, – добавил Женька.

– О, – подсказал дедомраз.

– Л, – заинтересованно заметила королева. – Это про меня?

– Угу, – кивнул Женька, выкладывая «Е» и «В».

Миг – и вместо Снежной королевы перед нами оказался КОРОЛЕВ. Рога, грива, когти и вымя – всё было при нём.

Зверюга выглядела внушительно, и мы с дедомразом попятились. К счастью, травоядная часть животного возобладала – наверное потому, что в слове шла первой. Королев посмотрел на нас карими глазами, большими и равнодушными, и стал жевать краешек скатерти.

– Потом обязательно превратим её обратно в Снегурочку, – успокоил дедомраза Женька, и мы направились к парадной двери.

Дальнейшее наше путешествие протекало без происшествий. Самым сложным оказалось протащить Квадрата через терем от задней двери до парадной, чтобы не идти дальше пешком. Женька немного волновался, не исчезнет ли наш верный скакун за пределами Запутанных снов, но всё прошло нормально. Решено было сначала вернуть домой Женьку, а потом уже меня. Дедомраз увязался провожать. Думаю, ему просто боязно было оставаться одному в Морозном лесу, ведь где-то всё ещё рыскал дракон, высматривая след.

Мы стояли на холме. Позади лежал летний лес, за которым виднелись дымки деревни и пасущиеся кровы. Под ногами вилась Женькина тропинка. Здесь она превращалась в асфальтированную площадку, переходящую в бетонную лестницу, и исчезала: дальше сон кончался.