Алексей Лисаченко - Жуть вампирская [litres]

Завизжала Вася, с кровати вскочила и к маме с папой в комнату кинулась. И про чёрную руку рассказала, и про призрак под кроватью. Мама Васю обняла, успокоила, а папа встал и свет в детской включил. И под кроватью ни единого призрака, и за шкафом никакой чёрной руки. А что кто-то выл – так это, может, собаки за окном, или соседи песню пели.

Погасили снова свет, легла Вася спать. А уснуть не может. Часа не прошло – снова к родителям прибежала. Успокоили её родители, ночник в детской зажгли – чтобы не страшно было. Только от ночника ещё хуже стало: тени везде, а в тенях что-то жуткое шевелится…

В общем, так до утра и пробегали.

На другой день объяснили Васе невыспавшиеся мама с папой, что и призраков никаких не бывает, и чёрная рука – выдумка. Вася, как девочка разумная и современная, конечно, с ними согласилась и обещала больше не бояться. Обрадовались мама с папой.

Вот сидит Вася в кухне, омлет ест. Тут из-за двери как высунется чья-то рука да как скажет замогильным голосом:

– Вася, Вася! Посмотри, это я, страшная Белая рука!

А Вася засмеялась и говорит:

– И вовсе не белая, а под ногтями местами даже чёрная.

Сконфузился папа и побежал свою руку под ногтями мыть. Зато мама с папой сразу поняли, что дочка у них на самом деле смелая и никаких привидений не боится.

За днём вечер пришёл, за вечером – ночь. А ночью пришли страхи. И как Вася их ни прогоняла, решили у неё остаться. Снова мама с папой не выспались.

– Надо что-то делать! – сказала утром мама.

– Надо, – согласился папа.

Позвал он Васю и говорит:

– Придётся мне, Василиса, открыть тебе СТРАШНУЮ ТАЙНУ.

Тут Вася сразу поняла, что дело серьёзное, раз папа её Василисой назвал. Видно, тайна и вправду тайная-претайная и страшная-престрашная. А папа усадил Васю к себе на колени и давай ей тихонько на ухо тайну рассказывать.

С тех пор Василиса перестала по ночам бояться. Зато каждый день стала у себя в комнате уборку делать, а когда в комнате совсем уж чисто – другие комнаты пылесосом пылесосить. Потому что привидения – они, конечно, в Васиной комнате водятся, и под кроватью, и за шкафом. Только Васе они совсем даже не страшны, потому что она теперь дружит с заколдованным драконом, который в кладовке под видом пылесоса живёт. А кто с драконом дружит, того привидения сами боятся – ему ведь что фантик с ковра запылесосить, что привидение из-под кровати – одно сплошное удовольствие.

Давным-давно это было. Жил в одном лесу разбойник. Не то чтобы страшный злодей, а так, обыкновенный. На лесных дорогах купцов грабил, прохожих да проезжих обирал. Совсем бедных, правда, не трогал – просто потому, что у них и взять-то нечего. Но уж если у богатых что забирал, раздавать бедным и не думал, в народные герои не метил. Да и какой из человека герой, если зовут его Роберт Водосвинка из деревни Заваль. Ну где вы видели героя с таким именем?

Ехала как-то раз через лес принцесса. Сама в карете, стража на конях. Вдруг в кустах у дороги кто-то как завоет по-волчьи – да так страшно, что кони перепугались и понесли кто куда. Карета с дороги слетела и между деревьями застряла, а охрану по всей округе раскидало: кого в овраг, кого в бурелом, а кого и в речку. Успокоили стражники коней, собрались к карете – глядь, а принцессы и след простыл. И сундучка с драгоценностями – тоже. Сунулись было стражники в лес, да след вскоре потеряли и ни с чем к королю воротились.

Хитрый разбойник сундучок в укромном месте закопал, а принцессу посреди леса в заброшенной башне запер. Принцесса была молодая, симпатичная – приглянулась она разбойнику. Начал Роберт за принцессой ухаживать: башню шелками-бархатами отделал, водопровод подвёл и канализацию, цветочки в палисаднике под окошком высадил, готовить научился не хуже королевского повара, а шить – лучше королевского портного. Всё для неё. Желаете бланманже откушать – пожалуйста! Хотите платье кисейное цвета индиго – ничего нет проще: скоро по нашему лесу турляндский посол проезжать будет, у него как раз тюрбан нужной расцветки. Изволите буфет красного дерева на резных ножках – так у местного графа буфет во дворце есть, а замков на дверях – считайте что нет.

Что только бедный влюблённый ни пробовал, а принцесса всё букой смотрит, разговаривать отказывается. Спеть бы ей серенаду под окошком, да вот беда – не было у Роберта Водосвинки ни слуха, ни голоса, ни балалайки самой завалящей. Вот и пошёл он, как привык, на большую дорогу – дай, думает, какого странствующего певца-менестреля поймаю и серенады петь заставлю.