Мина Листад - Неуклюжая Мари [litres]

Внимание мамы приковано к экрану ноута. Пальцы бешено носятся по клавиатуре, набирая ответ. Всего месяц назад она бросила журналистику и ушла с постоянной работы, чтобы заниматься блогерством. Я присела на стул рядом с ней. Белая овечья шкура, накинутая на спинку и свисавшая до пола, щекотала ноги.

– У меня проблема. Нам для школьного проекта нужно завести аккаунт в соцсетях. И сделать его популярным.

Мама повернулась ко мне и широко улыбнулась. Её зубы были ослепительно белы. Большие голубые глаза и длинные ресницы. Знай она, как красиво сейчас выглядит, то обязательно попросила бы сфотографировать.

– Но ведь в этом нет никакой проблемы, Мари! Тебе было бы полезно выйти из кокона. Найди что-нибудь забавное и сфотографируй.

– Да, но… Я не знаю, про что сделать аккаунт. Ведь он про меня должен быть. Вот в чём проблема.

Проговорив эту речь, я опустила глаза и развела руками. Мама отвернулась обратно к экрану. Клац-клац-клац. Она меня не слышала?

– Мама?

Пальцы стучали по клавиатуре. Она уставилась в экран и не разговаривала со мной.

– Дай мне пару минут, мне надо подумать.

Динь!

Загорелся экран её телефона.

– Сорри, надо ответить.

Улыбнулась и взяла телефон. Теперь пальцы набирали сообщение бесшумно. Прозрачная светло-голубая пелена опустилась на её лицо. Меж глаз резко залегла и также неожиданно расправилась глубокая морщинка, лицо прояснилось.

– О, Мари! Смотри, что мне прислали! Это просто meant to be [3].

Она развернула экран мобильного телефона ко мне. На красно-синем фоне красовалась надпись с большими завитушками:

No beauty shines brighter than that of a good heart.

Улыбнулась так, будто на меня должно снизойти какое-то озарение.

Но оно не снизошло: я посмотрела на неё и пожала плечами.

– Ведь это ты . У тебя доброе сердце, Мари. Вот что в тебе совершенно особенное.

Прочитала еще раз, прищурившись. «Красота не сияет ярче доброго сердца». Тупее ничего не придумаешь. И что это меняет? Всем известно, что «красота, идущая изнутри», – чушь полная. Так говорят только красивые люди, которые хотят утешить не таких красивых и модных, как они. Таких как я, например. Мама ласково прикоснулась к моей щеке.

– Ты во всём разберешься, Мари. Ты же ещё и умница. Помни: Let your smile change the world, but don’t let the world change your smile [4].

Я поморщилась. Мама продолжила:

– И у тебя самая красивая улыбка, кто бы что ни говорил.

Подмигнув, она развернулась обратно к экрану.

– Ах да, нас пригласили на открытие нового отеля в Нурефьелль, которое состоится через две недели. Ивент называется Blog hotel weekend. Только я начала заниматься блогом серьёзно, как меня стали приглашать на сотни мероприятий.

Она засмеялась, глядя на экран, и чуть покачала головой. Как будто разговаривала с невидимым другом.

Я пожала плечами и глубоко вздохнула. Она снова повернулась ко мне с улыбкой.

– Не переживай так из-за задания, Мари. У тебя просто прекрасно всё получится! В Интернете есть место для всех. Хотя бы одно для каждого найдется! Это точно!

Сухой шампунь наконец-таки вымылся, а мамин новый фен, который ей подарили спонсоры, справился с сушкой на ура. Стоя в ванной, я медленно водила расчёской по волосам и думала о том, что мне вчера сказала мама: кто бы что ни говорил, а я добрая и красивая. Но даже ежу понятно, что это не так.

Внешность у меня самая обыкновенная.

Может, улыбка симпатичная?

Растянула губы в улыбке. Щёки медленно поползли вверх, глаза превратились в узкие щёлочки. Нос усыпан веснушками как напоминание о летних каникулах.

Совсем я не добрая. Скорее неловкая и с приветом.

Отложила расчёску и, тряхнув волосами, улыбнулась ещё раз. На этот раз представила, что передо мной стоит Эспен. Ну вот, теперь получилось немного искренней. Взгляд мягче и капельку теплей. Из груди вырвался глубокий вздох, и я почувствовала тупую боль в солнечном сплетении.

– Мари, шустрей, а то опоздаешь в школу!

– Иду-у!

Убрала расчёску и скорчила рожицу. Снова тряхнула головой, чтобы придать прическе естественность. Оставила, как получилось. Еще раз растянула губы в улыбке и сделала селфи.

Подписала:

Когда рада, что внутреннее содержание все-таки важнее.

Отправила Эспену.

Динь.

Он прислал плачущий от смеха смайлик.

Снова уложила волосы, удалила фотки и выключила телефон.

На школьной кухне всё ещё пахло вчерашним супом из цветной капусты. Пол уже пять раз повторил Анна-Лине, что она пёрнула и от нее воняет, а Стефан пять раз артистично изобразил, как его рвёт. Рядом со мной стояло три свободных стула. Подошла Идиль и села на один из них. Принюхавшись, она тоже поморщилась. Я улыбнулась ей.