Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

Людмила рассказывала, как отец не соглашался купить квартиру в Париже, они всегда жили на съемных. «Зачем? – говорил он. – Мы скоро вернемся в Россию». Он умер в 1965 году.

Услышав этот ее рассказ, я сказала:

– Людмила, ведь в каком-то глубинном смысле ваш отец оказался прав: только вместо него вы вернулись в Россию. Вы можете сколько угодно ездить на родину и, если захотите, получить российское гражданство…

Она согласилась, что в моем рассуждении что-то есть. И рассказала, что, умирая, отец позвал священника. И сказал, что у него к нему только один вопрос:

– Скажите, как вы думаете, смогу я узнать там о судьбе моего народа?

Это и было, на мой взгляд, свидетельство подлинного патриотизма.

17 ноября 1920 года красные уже без боя вошли в Ялту. В европейской части России военное сопротивление большевикам закончилось. Не севшие на пароходы оказались в их власти.

Многие офицеры, не принимавшие прямого участия в военных действиях, решили остаться – в надежде, что их не тронут.

«Советская» власть, утвердившаяся в Крыму, в первые же дни отдала приказ о регистрации офицеров. Объявили об их амнистии. Это оказалось коварным и жестоким обманом («советская» власть и все дальнейшие годы, не стесняясь, шла на любой обман, если он был ей полезен).

По этим спискам офицеров в последующие дни расстреливали.

28 ноября в «Известиях» Севастопольского ревкома был опубликован первый список расстрелянных – 1634 человека, 30 ноября – 1202… За неделю только в одном Севастополе расстреляли более восьми тысяч человек. Пулеметы работали день и ночь.

В Крыму было много российской интеллигенции, съехавшейся туда из разных городов, – они пытались спасти себя и своих детей от ужасов Гражданской войны, полыхавшей повсюду.

Казни в Крыму шли в течение 1920–1922 годов. По разным источникам, там было уничтожено от пятидесяти до ста тысяч российских граждан ( Зубов А. Б. ).

Руководили этим лично уже упоминавшийся венгерский коммунист Бела Кун и Розалия Землячка (партийная кличка после революции, а до Октября она сама себе выбрала кличку Демон) – новоназначенный секретарь обкома компартии Крыма. Ходили слухи, что эта женщина не знала жалости и даже расстреливала своей рукой.

Расстреливали из пулеметов, но в какой-то момент Землячка сказала, что жалко на них патронов, и приказала топить… Обреченных на смерть людей собирали на баржу, привязывали к ногам камни и сбрасывали в море – нередко на глазах стоявших на берегу близких.

Если кто-то из читающих эту книжку засомневается – при чем тут Ленин? – ответить на это можно: Землячка была первой женщиной, получившей орден Красного Знамени.

Стоит, наверное, упомянуть о дальнейшей судьбе обоих.

Судьбы их сложились по-разному.

Бела Кун был арестован в 1937 году. Под жестокими многомесячными пытками признал себя виновным в том, чего от него требовали, но отнюдь не в том, в чем действительно был, как вы теперь знаете, виновен. 29 августа 1938 года Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к расстрелу. И в тот же день расстрелян на Бутовском полигоне, тогда никому, кроме палачей, не известном, а сегодня известном многим… О чем он думал, когда товарищи по партии везли его на расстрел, мы уже никогда не узнаем.

Землячка дожила до семидесяти лет – умерла в Доме Правительства (знаменитом Доме на набережной) своей смертью.

Вернемся в Крым. Там расстреливали не только мужчин-офицеров…

Шестнадцать сестер милосердия, совершенно аполитичных, следовавших сознанию медицинского долга и потому не посчитавших возможным бросить своих больных в санатории Красного Креста в Ливадии и эвакуироваться с армией Врангеля, были безжалостно расстреляны вскоре после занятия Крыма красными – 21 декабря 1920 года, у подножия горы Ай-Петри.

…Большевики вводили совершенно новые правила жизни человечества (равно как и смерти): ну не было ни у одной армии мира, ни в одной войне такого, чтоб расстреливали сестер милосердия!

Среди расстрелянных была тетка писателя Михаила Булгакова Ирина Лукинична Булгакова.

Жена младшего брата отца писателя, она рано осталась вдовой, жила в семье родителей Булгакова. Будучи акушеркой, в 1902 году она принимала младшую сестру Булгакова Елену и затем растила ее.