Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

Маяковский в одном из своих сочинений этих лет сохранил сказанные ему в те дни тихим голосом слова Александра Блока: «…сожгли… // у меня… // библиотеку в усадьбе…»

Усадьба Пушкина в Михайловском сожжена русскими крестьянами в феврале 1918 года.

27 октября 1917 года был издан Декрет о печати. Этим декретом запрещалась в России так называемая буржуазная пресса. А другой в России, где издавалось около двух тысяч газет и журналов, практически и не было. Декрет лицемерно (как очень скоро уяснилось) утверждал:

«Как только новый порядок упрочится – всякие административные воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону».

(В последующие десять-пятнадцать лет «новый порядок» явно упрочился – путем насилия. Но в этих обстоятельствах «административные воздействия на печать» только усиливались.)

Закрытию подлежали газеты и журналы, «сеющие смуту путем явно клеветнического извращения фактов».

…Я думаю, даже если читателю этих страниц только девять-десять лет, он все равно неглуп и понимает, как легко в условиях вооруженной диктатуры (то есть насилия одних людей, вооруженных, над другими – безоружными) обвинить любого редактора или автора в «извращении фактов» – для этого достаточно, чтобы приведенные в статье факты не понравились власти.

Литераторы России приняли это предостережение к сведению. И литература стала так или иначе приспосабливаться к новым условиям.

Но любое приспособление к власти – запомните это на всю свою, надеюсь, очень долгую жизнь, мои юные читатели! – губит литературу. Потому что литература так уж устроена: она может быть только свободной. Другая – никому не нужна. А любые попытки приспособиться мешают свободному развитию замысла поэта или писателя. И значит – противопоказаны искусству.

Декрет о печати переломил развитие русской литературы. Она потеряла важнейшее условие своего существования – независимость .

А теперь скажите-ка, мои умные читатели (обращаюсь к умным, поскольку уверена, что ленивые умом – а таких немало, и им грозит, что они из-за лености ума никогда не поумнеют! – эту книжку не читают), когда же было выполнено обещание Ленина и в Россию вернулась «полная свобода» печати? Ась?

Он ведь обещал – громогласно всему народу России – «как только новый порядок упрочится…»? Ну вот 1950-е годы (в конце их я как раз начинала печататься и прекрасно помню весьма сложные условия печатания), 60-е, 70-е… Что, «новый порядок», то есть так называемая советская власть, так и не упрочился, что ли? Почему во дворе цензурного управления в Китайгородском проезде в начале 80-х годов, незадолго до Горбачева и перестройки, мешками сжигали верстки не допущенных цензурой к печати книг и статей? Это чистая правда – мне рассказывал тот, кто этим сам занимался! Сжигали – потому что верстки запрещенных цензурой произведений даже не принимали на хранение в архивы!

«Предварительная цензура», которая у нас действовала после Октября и до конца «советской» власти, ужасна тем, что преграждает путь к читателю готовому произведению – и порою, как было в нашей стране, на долгие годы, а то и до конца жизни автора – Михаил Булгаков, Василий Гроссман… При этом само слово «цензура» было в нашей стране в «советское» время запрещено к употреблению и устно, и печатно. У нас, в «советской» стране, цензуры нет и быть не может!

Так вот, большевики во главе с Лениным обманули людей. Они скрыли от них, что «новый порядок», установленный ими после Октября, то есть диктатура, то есть насилие (вплоть до расстрела) одних людей над другими (смысла слова «диктатура» Ленин как раз никогда не скрывал), прямо связан с непременной цензурой.

И свобода печати вернулась в нашу страну Россию не тогда, когда «новый порядок» упрочился, как обещали в Декрете о печати в 1917 году, а как раз тогда, когда режим, введенный в конце 1917 года, наконец рухнул! (Напомню тем, кому взрослые не рассказали, – в конце августа 1991 года.)

Вскоре после этого, в 1993 году, когда странная аббревиатура СССР исчезла наконец с карты мира и на нее вернулась Россия, в Конституции Российской Федерации появилась статья 29, часть 5, где сказано: «…Цензура запрещается».