Мариэтта Чудакова - Рассказы про Россию. 1861—1922

Во всех церквах (тогда их было немало – еще не началось их уничтожение новой властью и превращение в клубы или склады) по пути следования процессии служили панихиды, отовсюду слышался колокольный звон. Большую часть гробов несли на руках.

К вечеру, в темноте, после многокилометрового пути по Москве процессия вступила на кладбище и в свете факелов гробы предали земле.

В следующем году неизвестный автор написал «Гимн памяти юнкеров»:

…Да, сыграли свою роль необыкновенные, можно смело сказать – уникальные в нашей стране свойства его личности, прежде всего – нечеловеческая целеустремленность. Нечеловеческая – то есть целеустремленность не человека, а пули, которая летит к цели, не замечая ничего живого вокруг.

Но не меньшую, если не большую роль сыграло иное: те, кто пытался противостоять Ленину и большевикам, не сумели предложить российскому большинству привлекательной идеологии.

Люди, составлявшие Временное правительство, продолжали говорить о войне до победного конца . А толпы – и солдаты, и штатские – уже, увы, просто не могли этого больше слышать.

Крестьяне хотели мира – и земли.

Именно это и предложил им Ленин.

Неискушенные в хитросплетениях политики, люди ведь не предполагали, что, завершая одну войну, Ленин давно решил втравить их в другую, гораздо более ужасную, – где брат пойдет с ружьем на брата, сын – на отца…

Декрет о мире, прочитанный Лениным на открывшемся вечером 25 октября II съезде Советов и 28 октября напечатанный в газетах, засвидетельствовал готовность России в одностороннем порядке выйти из войны.

И все-таки.

В Петрограде было 50 тысяч офицеров. Историки полагают – им ничего не стоило разметать неорганизованные толпы вооруженных людей. Почему офицеры остались дома в роковые часы истории отечества?!

Ответ, пожалуй, один: они не поняли, что бьют именно роковые часы.

Самый важный для подавляющего большинства российского населения – крестьянства – Декрет был оглашен лично Лениным в ночь на 26 октября.

Переняв (а проще сказать, присвоив) программу эсеров, самой популярной партии в крестьянской среде, Ленин обещал крестьянам землю:

«…Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа».

Помещичьи имения, монастырские и церковные земли переходили в распоряжение Советов крестьянских депутатов – до Учредительного собрания.

А вот досталась ли русским крестьянам обещанная земля – другой вопрос.

Один из пунктов Декрета ясно показывал, насколько мало собирался Ленин и его преемники считаться с тем, что сами же они людям обещали: «Формы пользования землей должны быть совершенно свободны …»

Это и называется демагогией – когда политики дают любые привлекательные для людей обещания, при этом совершенно не собираясь их выполнять.

Ленин прекрасно знал, что в той России, которую он предполагал построить на развалинах нынешней, «формы пользования землей» отнюдь не будут свободными. Земля отнималась у помещиков, монастырей и церквей, обращалась из частной во всенародную – точнее же, государственную собственность. Она переходила в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов… Крестьяне, конечно, не сразу расчухали, что земли им не видать. Поэтому Декрет о земле (вслед за Декретом о мире) сумел сыграть свою огромную роль в острый момент истории России – он привел крестьян под знамена большевиков.

Начались погромы помещичьих имений.

Через двенадцать лет после крестьянских бунтов 1900-х годов, когда бунтари жгли усадьбы, но не трогали владельцев, картина была совсем другая… Теперь владельцев усадеб выкидывали из окон их наследственных домов, жгли и убивали.

«В разгромной волне, начавшейся весной 1917 г. и не остановившейся осенью, исчезли все сколько-нибудь развитые формы аграрного капитализма, в том числе и многие культурные хозяйства, имевшие большую культурную ценность. Погибали богатейшие библиотеки, собрания произведений искусства, особенно живописи и скульптуры» ( Данилов В. П. ).