Фрида Нильсон - Пираты Ледового моря

Мики, конечно, было еще тяжелее. Она с трудом поднимала кирку над головой, чтобы ударить, куда было намечено, но иногда та выскальзывала у нее из рук и падала к ногам.

– Зачем надо сортировать уголь? – спросила я.

– Потому что Белоголовый отбирает лишь один-единственный кусочек в день. Самый твердый, – объяснила Мики. – Когда найдешь такой, надо отнести ему.

– Так ты что… встречалась с ним? – спросила я и сглотнула. – С капитаном?

– Да, – ответила Мики. – Он противный.

– А зачем ему этот твердый уголек? – спросила я.

Мики немного помолчала, попыталась стряхнуть угольную пыль с глаз.

– Он кладет его в нактоуз [13] Нактоуз – ящик со стеклянной крышкой для компаса на палубе корабля. Прим. пер. , – ответила она.

– Куда?

– Я сама это видела, – сказала Мики, замахиваясь киркой. – У него есть нактоуз, и он складывает в него уголь. Иногда там внутри что-то грохочет.

– Этого не может быть, – сказала я, имея в виду нактоуз – ведь это специальный ящик для компаса, какие бывают на больших кораблях. Мики знала про него потому, что у нас дома в кухне, прямо под плавником русалки, висела картина. А на ней была изображена шхуна. Папа показывал нам разные части корабля и говорил, как что называется. Но зачем нактоуз нужен тому, кто живет на суше, – этого я понять не могла.

– А знаешь, что еще у него есть? – сказала Мики. – Зверь!

– Зверь?

– Да, волчица, она сидит на привязи у нактоуза.

Я покачала головой. Мики рассказывала такие странные вещи, что мне даже подумалось: а не выдумала ли она это все? Фантазии ей не занимать, моей сестренке.

– А другие дети тоже говорят, что это нактоуз? – спросила я.

Да, ответила Мики, и они тоже. Но потом добавила, что они, в общем-то, и не говорят , потому что она их не спрашивает, да никто на нее особо и внимания не обращает. Вечерами дети почти не разговаривают, это запрещено. Так решила Голубка. Она хочет, чтобы они спали и набирались сил на следующий день.

– Как ты думаешь, это правда, что она дочь Белоголового? – спросила я.

Мики кивнула.

– Да, точно. Я слышала, как пираты говорили об этом, когда сидела в трюме на «Вороне».

– Вот как?

– Да. Они даже сказали, что я напоминаю им ее.

– Напоминаешь? Чем же?

– Говорили, что я кричу так же громко, как она, когда была маленькая. Что Голубка тогда орала как оглашенная.

– Неужели?

– Она им нравится, – продолжила Мики. – Когда Белоголовый умрет, Голубка унаследует капитанское кольцо, говорят они. Пираты надеются, что тогда она станет ходить с ними в плавание.

Мики снова изо всех сил замахнулась, кирка с треском врезалась в угольный пласт.

Рубить, рубить и рубить – вот все, что они делали под землей. У меня на ладонях вздулись мозоли, а глаза заболели от пыли и темноты. Но надо продолжать, если хочешь подняться наверх – туда, где можно отдохнуть и где есть свет.

Спустя несколько часов, когда мы уже почти наполнили корзины, в нашем туннеле появились трое детей, двое мальчишек и девочка. Мне показалось, им было лет одиннадцать, а может, двенадцать.

– Убирайтесь отсюда! – приказал нам один мальчишка.

Мики сразу же дернулась и хотела подчиниться, но я протянула руку и остановила ее.

– Никуда мы не уйдем.

Мальчишки переглянулись.

– Это наше место, – заявили они. – Вы младше, валите отсюда! Ищите себе другой туннель.

– Голубка ничего не говорила о том, что дети помладше должны работать в самых тесных местах, – ответила я.

– Голубка внизу не распоряжается, – огрызнулся мальчишка.

– Да здесь угля на всех хватит, – сказала я.

– Угля – да, а воздуха – нет. Проваливайте отсюда!

– Сами проваливайте! Мы сюда первыми пришли и не уйдем.

Мальчишка подождал, похоже, хотел еще что-то сказать. Но потом повернулся и исчез в темноте. Остальные поплелись следом. Я подняла кирку и ударила с такой силой, что отколола здоровенный кусок. Мы с Мики быстренько поделили его между собой, так что наши корзины изрядно пополнились.

– Скоро мы сможем подняться наверх! – подбодрила я Мики, да и сама была этому рада.

Сестренка кивнула. Она даже стала напевать ту самую песенку о девице с Девичьей шхеры и сама придумывала новые куплеты – про то, что еще эта девица наловчилась вытворять пальцами ног. Оказалось, что она ими не только рыбу ловила, а, например, ковыряла в носу и рубила уголь – мы покатывались со смеху! Удивительное дело: мы попали в такую беду, а при этом смеялись до упаду!

Но потом случилось непредвиденное. Такое обидное и гадкое, что хуже ничего со мной не могло случиться в шахте Белоголового. Это произошло, когда Мики как раз пела свой очередной куплет. Вдруг снова появилась та троица. На этот раз они подкрались незаметно. Я вздрогнула, увидев их, но не подала виду.