Сергей Антонов - Небольшие повести

- Не такой чудило, как тебе кажется, - сказал Игорь Тимофеевич казенным голосом. - Скорость - философия нашего времени.

- Правильно! - круто поворотил Митька. - Мы с ним на пару боролись! Я чуть язык не прикусил! Все бы хорошо - с пахотой ничего не выходит. Чем быстрей гонишь, тем борозда хужей. То глубокая, то мелкая.

- Ничего страшного, - сказал Игорь Тимофеевич. - Надо делать поправку на выкатывание. И только.

- Что, что? - подскочил Пастухов,

- Поправку на выкатывание, - любезно повторил он. - Хотите, изображу формулу? Есть карандаш?

Пастухов стал копаться в карманах. Игорь Тимофеевич, не теряя времени, лениво разъяснял, что динамическое выкатывание - явление, свойственное всем механизмам с вращающимися частями, а Тамара с гордостью смотрела на него.

Как на грех, ни бумажки, ни карандаша не нашлось. Народ подобрался не канцелярский. Девчата шумели в машине, торопили ехать.

- Давайте встретимся как-нибудь днем, - устало улыбнулся Игорь Тимофеевич. - Ну, хотя бы в субботу. Я вам охотно помогу.

- А мы уговорились в субботу на концерт, - напомнила Тамара.

Пастухов взглянул на нее зверем.

Его удалось усадить за баранку только после того, как москвич твердо пообещал завтра к девяти часам утра прибыть на комсомольское поле.

- Все? - закричал Пастухов, включая стартер.

- Все, - лениво ответила Лариса из кузова.

Машина тронулась.

- Погодите, - сказал слепой дядя Леня, - Дарьи нету.

Стали сигналить. Минут через пять она выбегла из темноты, забралась в кузов и притихла в уголке. Лариса брезгливо подвинулась, сказала: «Опахнись хоть», - и мы поехали.

Рано утром вскочила, побегла за реку, глядеть кукурузное поле, и расстроилась. Междурядья надо срочно рыхлить: еще день-два, и трактор не сможет заехать на поле. А Лариска на работу опоздала - проспала: «Сама, мол, знаешь, сплю одна; будить некому». Солистка балованная, перерабатывать не любит. И фигуру сохраняет и механизмы. А у Митьки рассыпалась коробка передач. Прямо хоть караул кричи.

Поле нашей бригады лежит на уклоне: одним длинным краем тянется вдоль грейдера, другим краем упирается в реку - в прибрежный тальник да ракитки. Ракитки стоят у воды зеленой стеной, перепутавшись ветками, и не поймешь, где чей листочек. Как встали друг возле дружки, так и выросли обнявшись. Среди листвы попадаются укромные лужайки, открытые на воду. Там купаться ловко - никто не видит, ровно купейные места. Вышла на бережок, слышу, за кустами крик:

- Я и культиватор пригнал! Диски приладил! Никакого риска! Цепляй - и поехали!

Гляжу, на травке загорает Игорь Тимофеевич, а возле него Пастухов машет руками, доказывает свою правоту.

Прислушалась - все одно и то же: председатель - ретроград, не позволяет перейти на четвертую скорость, не понимает, что на четвертой передаче усилие на крюке - девятьсот килограммов, а на рыхление нужно шестьсот от силы. На сегодняшний день в скоростях одно спасенье - стебли вымахали на метр, завтра к междурядьям не подступиться.

Игорь Тимофеевич грелся на солнышке и слушал, закрыв глаза. Возле него лежала брошюра «Наш край» и на ней - часы.

Человек он был ценный, с головы до ног засекреченный, и не только должности, но и адреса, где работает, не имел права никому объявлять.

Чтобы не создавалось ложного представления об нашем руководстве, я пояснила, что председатель категорически запретил самовольно забавы с техникой и издал приказ повсеместо работать на узаконенных скоростях. Сделано это в основном для пользы Пастухова, чтобы уберечь его от лишней неприятности. Кроме того, Лариса выделена наблюдать за правильной работой механизмов. А то у нас некоторые орлы, не буду называть фамилий, повадились на дизелях домой ездить.

Игорь Тимофеевич посмотрел на часы, повернулся на бок и сказал Пастухову:

- В одиночку вам этого дела не пробить. Сколотите небольшой коллектив.

- Да я старался. Все отлынивают.

- А вы обращались к самым чутким слоям населения, - сказал он лениво, - к девчатам?

- Они больше всех и смеются.

- А вы начинайте с малого. С одной. И имейте терпение. Прежде всего добейтесь, чтобы она поверила не в скоростную механизацию, а в вас лично.

- Э-э! - безнадежно махнул рукой Пастухов. - Я лучше в ЦК буду жаловаться.

- Одно другому не мешает. Как только она станет вздыхать возле вас, дело, как говорится, в шляпе. Она станет верить во все, что вы захотите. Вы будете шептать - шестьсот килограммов на крюке, а у нее сердечко закатится