Анвер Бикчентаев - Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

Азат убедился в страшной догадке, когда увидел над собой склонённую фигуру человека с автоматом. Мальчик не слышал, как он подошёл. Это же один из братьев Загидуллиных - Нур!

Часовой что-то сказал, улыбнулся, показав белые крупные зубы, но Азат ничего не услышал.

Нур отошёл.

Но почему он ничего не слышит? Неужели оглох навсегда? Мальчишке стало очень плохо. Может, он здорово устал, поэтому ему и кажется, что он ничего не слышит. Вот отдохнёт, проснётся - и всё будет в полном порядке.

…На его лицо упала тень, будто кто тронул его слегка. Стоило осторожно приоткрыть веки, как счастьем наполнилось его сердце. Вокруг него радостно плясали Миша-поварёнок и Микола Фёдорович. Живые! Весёлые! Они что-то кричали, даже как будто пели. Только Азат ничего не слышал. Вскоре вокруг него собралась целая толпа: Оксана Белокурая, дядя Ваня, Сидоренко, Титов. Все они что-то говорили, размахивали руками, но Азат ничего не понял.

Постояли над ним люди и разошлись. Даже друзья отошли. Может, дядя Ваня, главный медик, сказал: «Дайте человеку покой! Чего обступили?»

Правда, время от времени кто-нибудь подходил к нему: то совал в рот какую-то пилюлю, то поил чаем.

Первый звук, который глухо донёсся до Азата, был звук разрывающейся бомбы. Наверно, где-то недалеко бомбили. Содрогание земли он ощутил спиной. Затем мальчику показалось, будто слух чуточку прояснился. Он услышал чей-то голос, очень слабый, будто доносившийся из-под земли:

- Потащил я его волоком…

Это же Титов рассказывает!

- Я слышу! Я слышу! - прошептал Азат и заплакал.

Слёзы текли и текли по щекам, позоря юного партизана. «Даже вытереть нос не могу»,- горько усмехнулся мальчик.

- Я слышу, ребята!

Азат старался внятно и громко выговорить эти слова. Но его никто не услышал.

- Я слышу!

Первыми кинулись к нему мальчишки.

- Гоп-ля! Гоп-ля!-отплясывал Мишка-поварёнок.- Он ожил! Смотрите, уже разговаривает!

Снова над ним столпились люди.

- Можно его усадить? - обратился Микола Фёдорович к дяде Ване.

- Оставьте его в покое! - сказал он строго.- Ему положен госпитальный режим… Микола Хвёдорович, побудь возле него и никого не подпускай, обеспечь полную изоляцию, какая положена в партизанском лазарете.

Хорош лазарет - под открытым небом!

Дядя Ваня вдруг замолчал. Все головы, словно по команде, повернулись налево. Что ещё случилось? Азат беспокойно заёрзал.

Он сделал отчаянное усилие и приподнялся.

На поляну вышел Верзила, бывший полицай из Холминок. Его фигура выросла неожиданно, как призрак среди ночи. Верзила шёл, сильно припадая на одну ногу. Лицо его было всё в ссадинах, на лбу запеклась чёрная кровь. Он подошёл к командиру и начал докладывать, стараясь держаться прямо:

- Я бежал вслед за начальником штаба и Отто.- Он говорил с большим трудом, время от времени выплёвывая кровь.- А тут взрыв. После взрыва я искал их, но нигде не нашёл. Наверно, взрывной волной унесло. Ночью ещё раз я вернулся к мосту, думал хоть что-нибудь…

Он покачнулся и неожиданно рухнул наземь. К нему бросились дядя Ваня и Микола Фёдорович,

Через час Микола Фёдорович вернулся к Азату очень расстроенный.

- Его не стало,- проговорил Микола Фёдорович прерывающимся голосом.

А потом, путая русскую речь с украинской, повёл страстный разговор. Очевидно, он волновался, как никогда. Считал себя кругом виноватым.

- Ты прости меня,- говорил он Азату.- Я був за старшого. Хиба ж ты побежал, не послушался команды? Хотел им помочь, да? Усих простят, а меня не… Чи вернёшься в строй, чи нет.

«Я сам виноват,- подумал Азат,- не надо было выбегать из укрытия».

Микола Фёдорович, точно догадываясь о том, что хотел сказать его друг, замотал головой:

- Все мы повскакивали со своих мест. Это и понятно. Но один ты был контужен. Со мной вот ничего не случилось…

Прошёл ещё один день. Затихли шаги. Умолкли голоса. Азату не спалось. Он чувствовал себя лучше и уже мог двигать руками и ногами. Ему даже удалось сделать самостоятельно несколько шагов.

Он долго прислушивался к ночным звукам.

Стонали раненые. Кто-то хрипло всхлипывал, кто-то сонно звал к себе.

Из рассказов партизан Азат уже знал, что эсэсовский полк вместе с остатками гарнизона двое суток преследовал отряд. Лишь вчера от них оторвались, и первую ночь партизаны спали спокойно.

Возле догорающего костра сидели командир отряда Оксана Белокурая и дядя Ваня.