Грейс Лин - Где гора говорит с луной

Царица-мать, сама не своя, носилась по саду, окружённая толпой бессмертных. Заметив, что за ней гонятся уже не только дракон и все гости, но и её отец, Царица-мать, ошалевшая от страха, выбросила жемчужину за садовую ограду.

Дракон в ужасе взревел. Все бросились к ограде. Оказалось, что жемчужина попала в Небесную реку. В лазурной воде, отделявшей землю от неба, жемчужина словно выросла и начала сиять ещё ярче.

Дракон хотел было нырнуть в реку, но Небесный Дед удержал его.

– Оставь её там, – сказал он, – и пусть вам обоим будет стыдно, тебе и моей дочке. Эта жемчужина не принадлежит никому. Разве ты не видишь – её место там, где каждый обитатель земли и неба сможет любоваться её красотой?

Дракон и Царица-мать кивнули, пристыженные, а гости принялись наперебой восхвалять мудрость Небесного Деда. Восхваляют её и жители земли, ибо с того дня им сияет с небес та самая жемчужина – луна.

Папа закончил сказку, и в доме воцарились тишина и покой. Наконец мама еле слышно вздохнула и улыбнулась.

– Если бы Миньли была здесь, она бы спросила: «Папа, что, всё так и было?»

– И мне пришлось бы ответить ей: «Наверное, нет», – улыбнулся в ответ папа. – Потому что, когда я был совсем маленьким, мне довелось краем глаза увидеть очень редкую драконову жемчужину. Её несли самому императору, и сотни солдат охраняли её по пути, а луна, как всегда, спокойно светила в небе.

– В океане не одна жемчужина, а много, – вмешалась в разговор рыбка. – И драконовых жемчужин тоже много. Хотя, конечно, та, что превратилась в луну, крупнее всех.

Папа пристально взглянул на рыбку, затем на маму, но те, похоже, не замечали друг друга, и ни та, ни другая не ответила на его взгляд.

– Кажется, я что-то слышала об этом, – сказала мама. – Говорили, что эта жемчужина стоит столько же, сколько всё состояние императора. Одна-единственная жемчужина, вообрази! Она вполне могла принадлежать дракону.

В голосе мамы не было зависти, с какой она обычно говорила о чужом богатстве. В лунном сиянии мама преобразилась: годы досады, обиды и тяжкого труда словно растаяли как дым, и осталась лишь светлая печаль. Папино сердце наполнилось нежностью.

Но мама всё так же задумчиво смотрела в окно и знать не знала о папиных мыслях, как и о том, что рыбка умеет говорить.

– Должно быть, этот мост ведёт на вершину Бесконечной горы, – предположил Дракон, – к Лунному Старцу.

Ухватившись за бамбуковые стойки, Миньли и Дракон надёжно укрепили свой конец моста на земле. Мост подрагивал в лунном свете. Он тянулся насколько хватало глаз, легонько покачиваясь на фоне неба, подобно тончайшей красной паутине.

– Боюсь, мы по нему не пройдём, – с сомнением сказала Миньли.

Дракон тоже недоверчиво глядел на узкий и хрупкий на вид верёвочный мост.

– Я сюда не протиснусь, – сказал Дракон. – И мост не выдержит моего веса.

– А вдруг он волшебный, как нить? – предположила Миньли. – Вдруг он тоже растягивается? Ты попробуй!

Дракон ступил на мост одной лапой. Мост прогнулся и угрожающе заскрипел, несколько бамбуковых стоек полетело в ущелье. Дракон поспешно попятился.

– Должно быть, – проговорил он, – мне не суждено увидеть Лунного Старца.

Дракон опустил веки. Годы печали и безысходности были написаны на его лице. Слёзы обожгли глаза Миньли. Такой долгий, полный надежды путь – и такое разочарование.

– Если бы я мог летать… – только и произнёс Дракон.

– Ты сможешь! – уверенно сказала Миньли, смахивая слёзы. – Меня одну этот мост запросто выдержит. Я задам Лунному Старцу твой вопрос и сразу вернусь.

Дракон просиял:

– Правда?! Ты его спросишь?

Миньли кивнула.

– Я буду ждать тебя здесь, – сказал Дракон. – И не сдвинусь с места, пока ты не вернёшься. Ты передашь мне его ответ, и мы полетим к тебе домой.

– Тогда мне лучше поспешить.

Миньли улыбнулась, но, когда она вновь посмотрела на мост, висящий над бездной и уходящий в никуда, лицо её вытянулось.

– Я буду ждать тебя здесь, – повторил Дракон.

Миньли кивнула.

Она сделала глубокий вдох и, ухватившись за перила, осторожно ступила на мост и двинулась вперёд.

Миньли шагала по красному верёвочному мосту. Вокруг было тихо-тихо. Она слышала лишь своё дыхание и стук собственного сердца. С тех пор как Дракон и земля скрылись из виду, Миньли не видела ничего, кроме ночного неба, и потому не знала, сколько уже прошла и сколько осталось, идёт ли она несколько часов или несколько дней. Мост казался бесконечным.