Юрий Яковлев - Самая высокая лестница

— Что ты здесь делаешь? Отойди от зверя! — прикрикнул парень.

— Тебе-то что! — Рад резко повернулся к незнакомцу. — Для тебя — зверь, а для меня — друг.

— Где работаешь? Я сейчас вызову охрану!

— Не вызовешь, — твёрдо сказал Рад. — Можешь войти в клетку ко льву?

Парень непонимающе уставился на Рада.

— Зови свою охрану! — крикнул Рад и шагнул к клетке. Он уже взялся было за дверцу — парень рванулся к нему и схватил его сильными руками:

— Не дури!

— Пусти! Пусти, говорят тебе! — крикнул Рад и ухватился за прутья клетки. Лев недовольно зарычал. — Пусти! Не твоё дело!

— Врёшь! Моё! — Парень снова вцепился в Рада. — Если ты спятил, то у меня котелок ещё варит.

Он мёртвой хваткой держал Рада. Напрасно тот вырывался, норовил ударить его: противник был на голову выше и сильнее.

— Ты привык, что лев должен скалить зубы и выпускать когти! — выкрикивал Рад, не оставляя попытки вырваться из крепких рук. — Весь ваш цирк привык к решёткам, хлыстам и брандспойтам. А он мой друг! Честное слово, он мой друг!

Эти слова подействовали на незнакомца. Он вдруг выпустил Рада.

— Чёрт с тобой! Лезь в пасть ко льву. Мне-то что! Я хотел как лучше!

— «Как лучше»! — пробормотал Рад, потирая шею.

— Ты что, дрессировал его? — поинтересовался парень в майке.

— Я не дрессировщик. Он спас меня, а я помогал ему в горах…

— Дела! — Парень покачал головой и пошёл прочь. Когда он оглянулся, Рад был уже в клетке со львом.

В это время в глубине коридора послышался нарастающий гул. Это по зову своего носастого предводителя бежали цирковые мальчики группы Брагама. Увидев Рада рядом со львом, мальчики замерли на почтительном расстоянии. Впереди был Малыш с тоненькой шеей и большими круглыми ушами. От любопытства и удивления его шея стала как бы длиннее, а уши ещё больше оттопырились. С ним рядом стоял крепкий парень с чёрными вьющимися волосами, по прозвищу Унтерман, что на цирковом языке означает — стоящий в основании пирамиды.

Мальчики молчали и переглядывались. Они ждали, что будет дальше.

А дальше Рад и лев вышли из клетки и Рад сказал:

— Ребята, вы должны мне помочь увести льва. Это мой лев. Честное слово! Его нельзя дрессировать, как нельзя дрессировать человека. Понимаете?

— Понимаем, — за всех ответил Малыш. — Если надо, мы тебе поможем. Почему же не помочь!

— Мы тебе поможем, — сказал Гоша, — только не сейчас. Приходи вечером на представление. После нашего выхода мы тебе поможем.

— Я приду — пообещал Рад и, повернувшись к Кингу, сказал: — Тебе придётся подождать до вечера. Слышишь, Кинг, надо подождать!

Кинг вздохнул и медленно зашагал к своему временному прибежищу.

Цирковые мальчики удивлённо переглянулись.

Рад лежал на койке с открытыми глазами и ждал вечера. В интернатской спальне было четыре койки. Три пустовали. Их владельцы ещё не вернулись в город. Они были в пути. Рад лежал и сочинял письмо на кордон. У него была привычка сперва сочинить письмо, потом написать.

«Дорогие Мария, Дед и ребята! У меня большая радость. Я нашёл Книга. Он, оказывается, жив. Его привезли в цирк. Но в цирке ему делать нечего. Я его оттуда заберу. Чувствую я себя хорошо. Завтра начинаются занятия…»

В это время дверь в спальню открылась, и вошёл Севрик — длинный рыжий мальчик. Такой худой и бледный, словно у него не было ни каникул, ни лета и вернулся он из какого-то дождливого, скучного края.

— Здравствуй, Рад! Ты приехал?

— Приехал, Севрик.

— Я проболел всё лето, — пожаловался Севрик. — А ты?

— Немного болел. Ложись, отдохни.

— Я лягу, — согласился худой рыжий мальчик, опускаясь на свою кровать. — Завтра учиться. Ты что вечером делаешь?

— Иду в цирк, — не сразу ответил Рад. — А ты?

— Никуда не иду. Мне подстричься надо.

— Подстригись. Обязательно подстригись, Севрик.

— Может быть, и ты подстрижёшься? — предложил рыжий мальчик.

— Понимаешь, я же иду в цирк.

— Ты идёшь в цирк… У тебя один билет?

Рад поднялся с постели.

— У меня два билета, — сказал он. — Но я иду не один…

Севрик понимающе закивал головой.

— Если я буду спать, не зажигай света, — попросил он.

— Я не зажгу света. Спи спокойно, — сказал Рад и зашагал к двери. — Спи крепко и не бойся. Ничего не бойся.

Болезненный мальчик проводил Рада удивлёнными глазами.

— Чего не бойся? — спросил он, но дверь за Радом уже закрылась. — Не пойду я в парикмахерскую! Никуда я не пойду. Я спать хочу…

Ему не с кем было разговаривать, и он разговаривал сам с собой: