Юрий Яковлев - Самая высокая лестница

— Видимо, нашёл себе логово. Отдыхает после ночной охоты.

— Может быть, он ушёл из нашего леса? — спрашивал Рад.

Дед пожимал плечами.

В одном месте, на небольшой песчаной залысине, охотники наконец обнаружили свежие отпечатки львиных лап. Но кончился песок — и следы исчезли, растворились, как бы заросли травой.

Над головами охотников послышался нарастающий шорох. Это летела стая уток. Рад смотрел на птиц, прикрывая глаза ладонью.

— Стрельнём, Дед?

— Ты забыл, что патроны заряжены пулями, — отозвался лесничий. — Теперь забудь об утках.

Стая скрылась за зелёным холмом, где, видимо, было озеро. В небе их сменил орёл. Его широкие крылья, распростёртые для парения, слегка вздрагивали от встречных потоков воздуха. Орёл делал круги, как самолёт, собирающийся совершить посадку. Его когтистые лапы, невидимые в полёте, были выпущены как шасси.

— Видишь? — сказал Дед. — Похоже, что орёл что-то заметил.

Рад и лесничий прибавили шагу и вскоре очутились на лужайке, над которой кружил орёл.

Они увидели останки лани. Мясо было съедено. Только кости валялись в траве.

— Лев? — спросил Рад, глядя на Деда.

Тот ничего не сказал.

— Значит, он не ушёл из нашего леса. Идём! — оживился Рад. — Скорей бы убить его! Сколько животных гибнет зря.

— Не спеши. Он где-то близко. Отдыхает после еды.

Дед зашагал по тропе, которая, извиваясь, поднималась в гору. Рад не отставал от него.

Теперь мысль о льве полностью завладела Радом. Даже по ночам ему снился лев. Во сне ударом лапы лев убивал зубров, нёс в зубах трепетных косуль, подстерегал одиноких путников. Он наводил страх на доверчивых обитателей заповедного леса.

Снился Раду и одинокий козлёнок на дрожащих, негнущихся ножках. Козлёнок, потерявший мамку.

Каждое утро Рад одевался, брал ружьё и уходил в лес. Напрасно Дед отговаривал его и даже запрещал одному выходить за ворота кордона. Стоило Деду заняться по хозяйству или уехать на Орлике по своим лесным делам, Рад тут же подхватывал ружьё и, заперев малышей, исчезал.

Иногда ему удавалось отыскать след, похожий на большую фиалку. Но тропы в лесу были каменистые, и следы быстро пропадали…

Рад осунулся. Его глаза горели тревожным нетерпением. А па лице появились царапины от шипов терновника.

— Я найду его, — говорил он Деду. — Я спасу лес.

Дед качал головой.

— Одинокий охотник не справится со львом. Ты слышал про сафари?

— Слышал, — отвечал Рад. — Сафари — не охота, а убийство! Льва подносят на блюдечке — стреляй! Я убью льва в честном бою.

— Я звонил в город, — говорил Дед, — на днях обещают прислать егерей. Так будет вернее.

Известие о егерях не успокоило Рада, а подхлестнуло. Уж очень ему не хотелось упускать такого неповторимого случая: самому в честном бою убить льва.

В это утро Рад проснулся от выстрела. Выстрел прозвучал, как сигнал тревоги. Первой мыслью Рада было, что в лесу появились егеря и начали охоту на льва.

Рад быстро оделся и, прихватив ружьё, которое всегда лежало рядом с ним па сене, стал спускаться вниз.

Он вошёл в конюшню. В лицо пахнуло ночным теплом. Конь мягко заржал, словно засмеялся. Ему тихим блеянием отозвалась коза.

Так они приветствовали Рада.

— Пойдём, Орлик! — сказал Рад и снял со стены тяжёлое седло. Стремена воинственно звякнули друг о друга.

Конь послушно шел за Радом. Юноша положил ему на спину суконный подседельник, седло, затянул подпруги. Потом он вывел коня за ограду. Закрыл за собой калитку. Танцуя на правой ноге, попал левой в стремя, оттолкнулся и очутился в седле.

А в это время вдоль базальтовой стены, которая на рассвете казалась серовато-голубой, двигались три бородатых фигуры. Двое несли на шесте убитую косулю. Третий шёл за ними с огромным мешком за спиной. Он был невысокий и, сливаясь с ношей, напоминал шар. У всех троих была тяжёлая ноша, и они шли медленно, шаркая по каменистой тропе подкованными сапогами. В тени была не видна их одежда, и все трое казались первобытными охотниками, какие на базальтовой степе изобразил доисторический художник.

Они дошли до края стены и скрылись за поворотом.

Рад скакал на коне по узкой лесной тропинке. Низкие ветки задевали его за плечи, порой хлестали по лицу, и приходилось прижиматься к самой гриве. В том месте, где тропка, как ручеёк, вливалась в широкую просёлочную дорогу и где к дереву была прибита дощечка с тревожным предупреждением «Осторожно: лев!», Рад повернул коня направо.