Ока Городовиков: В боях и походах (воспоминания)

— Турнта, Турнта, ведь я твоя мать! — закричала несчастная старуха. — Разве не узнаешь меня?

— Ничего, — сказал дурак. — Мне старший брат сказал: «Кто попадет в твой капкан, убивай всех».

Он убил старуху и принес к старшему брату.

— Твой приказ выполнен, — сказал дурак».

Слушали сказку соседи, охали и вздыхали, а отец продолжал:

«Нужно было похоронить старуху. Старший брат послал Турнту к замужней сестре за полотном для савана и за бараном для поминок. Забрал Турнта полотно и барана и идет домой. Видит дурак, камыш клонит от ветра свои лохматые головки. Турнта подумал, что камыш приветствует его и просит полотно. Разорвал полотно на части и развесил на камыш. Пошел дальше, встречает волка. Волк зарычал. Турнта подумал, что волк приветствует его и просит барана. Отдал Турнта волку барана, волк барана съел. Вернулся дурак домой с пустыми руками.

А однажды брат поручил Турнте пасти баранов. Турнта довел их до речки. Бараны остановились.

Турнта спросил:

— Вы что, в сапогах переходить боитесь?

Взял и отрезал у баранов копыта.

Пришел брат, увидел, что наделал дурак, и решил от него избавиться. Раскалил на огне большой камень и сказал дураку:

— Прижми к груди да не отпускай.

Дурак прижал раскаленный камень к груди, обжегся и умер со словами:

— Шипи, грудь моя, гори, я все же не оставлю камень — так приказал мне брат».

Соседи ахали и охали и начинали сами рассказывать — о злых духах, о кровожадных демонах, леших, чертях и домовых. А я лежал в своем уголке, слушал и замирал от страха.

Рассказывать страшные вещи у нас умели.

Умели рассказывать и смешные. Например, про зайца и льва:

«Бежал по степи заяц и захотел напиться. Увидел колодец, заглянул вниз и в ужасе поскакал куда глаза глядят. Он чуть не сшиб с ног лису.

— Куда так быстро бежишь, приятель? — спросила лиса.

— Ой! На дне колодца я видел страшного зверя: морда кривая, уши длинные, выпрыгнуть хочет.

Лиса испугалась не меньше зайца. Побежали вдвоем, наткнулись на медведя.

— Это что за непорядок? — зарычал медведь.

Тут и лиса и заяц наспех рассказали медведю про страшного зверя в колодце. Медведь тоже струсил и побежал за ними. Многих зверей повстречали заяц, лиса и медведь и всех своим страшным рассказом перепугали насмерть. Наконец повстречался лев.

— Что такое? — зарычал он басом. — А ну-ка, пойду посмотрю, что за зверь сидит в колодце.

Все наперебой стали умолять льва, чтобы он не ходил смотреть на страшного зверя. Но лев назвал их трусами и пошел к колодцу. Звери, еле дыша от ужаса, поплелись за ним.

— Где тут чудовище? — сказал лев, заглядывая в колодец. — Пусть-ка оно вылезет!

Он увидел в колодце свое отражение.

— Ишь ты, косматый! Вылезай!

Зверь же только рычал, но не вылезал. Тогда лев разбежался и прыгнул в колодец, чтобы расправиться со зверем. Подождали, подождали все и решили, что заяц прав: в колодце сидит лютый зверь и он съел их льва начисто. С тех пор ни один зверь никогда не подходил к колодцу».

Соседи смеялись, а отец продолжал:

«Однажды лиса пошла на охоту и нашла дохлого верблюда. Она съела два верблюжьих горба и пошла пройтись. Тут ей встретился волк, и они пошли вместе. А потом в кусте нашли зайца и забрали его с собой. Шли, шли, вдруг летит клочок бумаги. Лиса поймала его и приклеила себе на лоб. Ни заяц, ни волк не могли разобрать, что написано на бумажке. Тогда лиса им сама прочла:

— «Волку, лисе и зайцу я разрешаю поймать из табуна любую лошадь и поесть конины. Подписал хан».

Лиса уговорила волка поймать по ханскому разрешению лошадь. Подошли к табуну, дождались, пока табунщики ушли. Поймал волк коня, заел его насмерть и стал глодать ляжку.

А лиса хитрая, сама наелась, наложила себе мяса в уши и под мышки.

— Ты что ж, лиса, мало кушаешь? — спросил волк.

— А я так много съела, что во все дырочки лезет. Видишь?

Волк стал жадно есть, чтобы опередить лису. И до того наелся, что, когда вернулись табунщики, не смог сдвинуться с места. Они его и прикончили. Зайца поколотили, а лиса убежала.

С тех пор эти звери не дружат».

Много сказок рассказывал отец. Глаза слипались, хотелось спать, но я старался не заснуть.

«Есть такой день — ту́шу, несчастный день, когда ничего нельзя делать, — говорил отец. — У одного ленивого старика всегда был ту́шу. Он лежал в кибитке и курил трубку. Бедной его старухе приходилось одной работать. Однажды она рано утром поставила во двор горшок с маслом. Старик вышел во двор и нашел горшок.