Ока Городовиков - В боях и походах (воспоминания)

Ворошилов приказал кавалерийскому полку Буденного немедленно выступить на помощь мартыновцам.

Ночью двинулись в путь. На рассвете мы встретились с противником и вступили в бой. Вот здесь и держали боевой экзамен мои ученики.

Я стоял на пригорке и наблюдал за ходом боя. Вижу, по лощине передвигаются белогвардейские сотни. Навстречу им пошел мой эскадрон. Вместе с пятеркой старых рубак я остался в резерве. Ой, и не любили же партизаны сидеть в резерве! Как же это без дела сидеть, когда другие бьются?

Лавиной выскочила белая сотня. Низко пригнувшись к коню, ведет ее офицер. Глянул я на своих партизан и ужаснулся. Идут вразброс. Если ударят белогвардейцы по эскадрону, разом сомнут, изрубят.

Я подал команду:

— За мной, в атаку!

И, приподняв поводья, на полном карьере ринулась моя пятерка. Я наметил себе целью головного офицера. Взмахнул клинком — и офицер, качнувшись, упал на землю. Неожиданный удар с фланга внес смятение в ряды белогвардейцев. Партизаны осмелели и перешли в атаку. Бойцы отлично выдержали экзамен. После этого боя вера в холодное оружие укрепилась.

Противник упорно и ожесточенно оборонялся. Под вечер мы перешли в атаку по всему фронту. Семен Михайлович скакал впереди эскадронов.

В тыл к белым геройски проскочила пулеметная тачанка. Пулеметчики стали поливать беляков из пулемета. Это решило исход боя — белые в панике повернули лошадей и стали удирать. Мы гнались за ними не отставая. Пятнадцать километров продолжалась бешеная скачка. Великолепные быстроходные донские кони после дневного марша и боя все время шли полевым галопом. Многих белогвардейцев мы уничтожили в этом бою.

Сумерки застали нас в семи километрах от Мартыновки. К ночи мы вступили в село.

Мартыновцы были спасены. Не было предела ликованию и радости, когда они увидели собственными глазами товарищей Ворошилова, Буденного и красных бойцов.

Не теряя времени, все жители Мартыновки с семьями и обозами, под охраной боевого отряда, двинулись из Мартыновки к станции Куберле.

Ворошилов телеграфировал в Царицын командованию:

«Мартыновцы вышли бодрыми и свежими после тридцатипятидневной осады. Они готовы продолжать борьбу».

Офицер, качнувшись, упал на землю.

6 августа утром вместе с защитниками Мартыновки мы двинулись на станцию Куберле для соединения с главными силами.

Мы торопились отойти за реку Сал. Иначе нам грозила опасность быть отрезанными от Царицына.

С боями мы продвигались вперед. Обозы с семьями шли в середине, как бы конвоируемые нашими отрядами. Отряды, отражая белогвардейские атаки, организовали своеобразную круговую подвижную оборону.

Вот и река Сал. Хоть и близко до другого берега, но не переправишься — белогвардейцы взорвали мост. С шипением затормозил колеса наш бронепоезд, дохнул в небо черным дымом и остановился.

Кроме бронепоезда, с нами было около десяти составов, взятых на станции Великокняжеская. Паровоз был только у бронепоезда. К вагонам припрягались лошади, быки, сзади подталкивали люди. Такие составы двигались со скоростью двух километров в час.

Река остановила многотысячный поток сальских партизан и беженцев.

Буденный приказал строить мост.

По широкой степи раскинулись становища. Перекликаются беженцы — платовские, мартыновские, великокняжеские... На далеких курганах вдруг вспыхнули белые пушистые облачка выстрелов. С визгом и грохотом полетели снаряды в становище, разбивая повозки, калеча и убивая людей.

Под огнем мы приступили к наводке моста. Наводили мост по способу Тамерлана или Александра Македонского: насыпали землю, на подводах подвозили песок и щебень, сотни женщин в подолах, в мешках, в корытах таскали землю. Им помогали ребятишки. Все чаще и чаще рвались снаряды. Белые хотели задержать нашу переправу через Сал.

Простая, но остроумная мысль родилась в голове одного из партизан. В сторону казачьих батарей наметали стога соломы, подожгли — и едкий желтый дым прикрыл строительство моста. Единственный раз в жизни я видел такую дымовую завесу!

Через двое суток огромная земляная насыпь была готова. На насыпь уложили шпалы, рельсы и легонько, вагон за вагоном, перекатили составы. По мосту на телегах перебрались беженцы — старики, женщины и ребятишки. Насыпь сползала, размывалась. Едва все успели переправиться, как бурливая вода размыла наше сооружение. Это хорошо: белогвардейцам уже не переправиться через реку!