Нисон Ходза - Конец Дракона

- Заливаешь! Такого не бывает, чтобы учителя - все хорошие! Хоть один да обязательной придирой окажется. ..

- Верно! - согласилась Люба.- У нас такой был-

Карл Францевич. Немецкий преподавал. Только ко мне он не придирался. К другим придирался, а ко мне нет. Даже хвалил меня. Я хорошо по немецкому училась…

Уже темнело, когда показались первые дома слободки. И хотя комендантский час еще не наступил, прохожих на улицах не было. Это испугало Федора. На безлюдной улице каждый прохожий как на юру - виден и запоминается.

- Пойдем врозь, - сказал он. - Ты впереди, я за тобой.

Прежде чем войти в дом, Люба прошлась по другой стороне улицы. Окно в теткином доме неярко светилось. В доме кто-то есть. Но кто? Вдруг у нее немцы поселились. ..

Она перешла дорогу и заглянула в окно. Тетя Клава сидела у стола в знакомой позе, приподняв слегка правую руку.

Люба вспомнила: подоив корову, поужинав, тетка всегда садилась гадать. Она долго тасовала карты и, прежде чем разложить их, суетливо крестилась и, тяжело вздыхая, скорбно шептала: «Господи, прости меня, грешную!»

Должно быть, тетка услышала тихий скрип калитки: не успела Люба постучать, как дверь раскрылась. Изумленная Клавдия Ивановна выронила из рук карты.

- Любонька! Господи! Вот и не верь картам! Мне в аккурат вчера вышла нежданная встреча! Дедка-то жив? Да что это ты с котомкой? - неожиданно всхлипнула Клавдия Ивановна. - Неужто побираешься? Дедушка-то жив, спрашиваю?

- Жив, жив, тетя Клава, Ваше как здоровье?

- Сама не знаю… Да чего мы в сенях-то?! Идем в горницу.

Не переставая всхлипывать и вздыхать, Клавдия Ивановна начала рассказывать:

- Кругом крутоверть! Кого в тюрьму, кого в лагеря, кого убили, а кого и возвысили. Учителя Карла Францевича помнишь?

- Конечно, помню. По-немецкому учил…

- Вот-вот! Теперь он в гестапе служит… А живет-то на прежней квартире, на соседней улице. Да ты его и сама увидишь, не на день ведь пришла, такую даль пешей отмахала…

- Погощу, коли не выгоните. Я, тетя Клава, не одна, - начала осторожно Люба. - Со мной мальчик один, Федя… из нашей деревни. Сирота…

- Какой такой мальчик? - глаза Клавдии Ивановны сразу стали колючими. - Чего ему делать здесь?

- Родственники у него в Ряжевске. Он к ним пробирается, а только не успеть ему засветло. Он только переночует… Вот он идет…

Клавдия Ивановна увидела в окно коренастого мальчонку. Котомка за спиной придавала ему вид горбуна.

- Здравствуйте, тетя Клава, - сказал Федор, переступив порог.

- Здрасте пожалуйста!-она бросила на мальчика недружелюбный взгляд. - Нашел себе тетю! Таких племянников с котомкой нынче не перечесть!

- И всем охота пить и есть! - Люба хотела шуткой смягчить жесткие слова тетки.

Тетка шутки не приняла.

- Ты что - с неба свалился? Новых законов не знаешь? Наперед зарегистрируйся в полиции, а потом уж просись ночевать. Мне за тебя голову терять не расчет. Может, у тебя в котомке бомба? Третева дни такой же обормот склад с немецкой амуницией поджег. На соседней улице! Сгорел как свеча. Теперь сыщики из гестапы с ног сбились, все какого-то мальчишку ищут…

- Здорово! - сказал Федор.

- Что здорово? - вскинулась Клавдия Ивановна.

- Парень этот… Такую диверсию. ..ив одиночку!

- Вона что! Одобряешь, значит! Нет, мне такой гость не с руки. Может, ты и с партизанами водишься…

- Что вы, тетя Клава! - вмешалась Люба. - С какими партизанами?! Я же его знаю… По соседству в деревне живем…

- Да нет, я не одобряю, - выкручивался Федор. - Партизан-то и в глаза не видел… От них только вред один… Из-за них немцы деревни сжигают…

- Он только переночует, тетя Клава! Утром уйдет, и все. Тетя Клава, вы же добрая, пустите его!

- Эка защитница нашлась! Тащи карту! - она протянула Федору замызганную колоду.

Удивленный Федор вытащил карту.

- Червонный валет! Ну, твое счастье. Загадала я:

если масть красная - оставлю, коли вини или крести - скатертью дорога!

- Ну вот, я же тебе говорила: она добрая! - сказала довольная Люба. - А может, покормишь нас, тетя Клава.

- Разносолов нету, а картошку сейчас поставлю. Сходи в огород, вона корзина стоит, набери полную огурчиков. Завтра снесешь с утра на базар, денег-то совсем нет… Лучку да редисочки захвати - поедим с картошечкой…

Люба вышла, а Клавдия Ивановна, тяжело вздыхая, принялась чистить картошку.

- Ты что же, и родился в Ясенках? - спросила она Федора.

- Ага, в Ясенках.

- А речка Быстрянка, поди, совсем обмелела?

- Обмелела, - сказал Федор твердо. - Даже рыба перевелась.