Юрий Сальников - Человек, помоги себе

— Из ревности ты так, из подлой ревности! — выпалила она напрямик в коридоре.

— Неправда! — закричала я. И пошла от нее прочь.

Школа гудела обычной переменой, полнилась голосами, струился по коридору поток вечно переселяющихся из кабинета в кабинет учеников. И в этом потоке был мой девятый «А», с которым я впервые в жизни так разошлась. Да еще поссорилась с Викой. Подумать только! Неужели мы стали совсем разные? И заступилась за меня одна-единственная Кира Строкова, зубрилка, которую я мало уважаю и про которую сочинила, что она «Кира Строкова — нрава строгого». А остальные?.. Идут минуя, обгоняют молча. Кое-кто, конечно, даже не придал никакого значения происшедшему, но есть и такие — злорадствуют. Например, Бурков. А вот Розка-сорока! Тоже промчалась мимо. Без Ларисы. Не уговорила, значит, ее остаться.

Впору и мне бежать, исчезнуть, не заходить в класс.

Но звонок позвал на место. Я села за парту. Как протекла геометрия, а потом английский и две электротехники — лучше не говорить. Будто в насмешку все время маячил перед глазами яркий Маратов плакат со словами: «Дорогая Ольга, поздравляем…»

Кто же и в чем виноват?

Обида застилала мне глаза. И все-таки понимаю: в чем-то виновата сама. Сорвалась. Но разве верно сказала Вика — ревную? Я же сама недавно зарекалась…

Раскрыла дневник, хотела излить душу, но просидела над чистой страницей два часа, а написались только три слова: «Отвратительный я человек».

Труднее всего скрывать настроение от родителей.

Мама возилась в кухне с обедом. Папа в ожидании футбольного матча сидел на диване перед включенным — без звука — телевизором, перелистывал книжки. Опять накупил много новых.

Мое появление в доме поначалу не вызвало никаких расспросов. Однако сердце чуяло: все впереди. И не ошиблось. За обедом мама поинтересовалась, кого я пригласила на завтра. Я хотела увильнуть от ответа и заговорила о книжках, которые купил папа. Меня особенно привлекли «Афоризмы» — сборник изречений великих людей.

Мама сделала большие глаза:

— Ты что? Не желаешь отвечать, кто у нас будет?

— Кто будет, тот и будет, — ответила я поддельно-беспечным тоном. — На день рождения вообще не принято приглашать. Если помнят, сами придут.

— Что-то новенькое, — с иронией сказала мама и посмотрела на папу.

А он вдруг поддержал меня:

— Теоретически говоря, в этом есть резон. Приглашая на день рождения, мы как бы напрашиваемся на подарок. А так…

— А так получается практически, — перебила мама, — что я не знаю, на сколько персон готовить. Должна же я рассчитывать.

— И не надо рассчитывать, — сказала я. — Что окажется под рукой, то и подадим на стол. Раз придут неприглашенные, какие претензии.

— Великолепно! Остроумно! — сказала мама. — Но если у меня под рукой не окажется ничего, тогда как ты запоешь?

— Тогда мы споем тебе хором! — Я вскочила, чмокнула ее в щеку и, взяв у папы изречения великих людей, поспешила убраться подальше.

Но… «Кто сам не убедится, того не убедишь», — сказал две с половиной тысячи лет назад греческий философ Платон. Я вычитала его изречение как раз в момент, когда мама вошла ко мне, потому что решила все-таки убедиться сама, что у меня произошло в школе. Она так и спросила: «Что же у тебя случилось?» Когда она задает такой вопрос — отвертеться невозможно. Только о чем говорить сейчас? Не о том же, что я из глупой ревности придралась к Ларке?

— Да ничего особенного, — начала я опять фальшиво-беспечным тоном. — Поссорилась кое с кем в классе.

— Так, — сказала мама, будто иного и не ожидала. — Из-за чего?

— Ну, представляешь? Мы боремся за высокую успеваемость, так? А кое-кто получает двойки. А я выпускаю «Колючку», так? И вот нашлись такие — заступаются за двоечников.

— Ты бы не могла поконкретнее? — попросила мама. — «Кое-кто», «такие». Кто же именно эти такие?

— Хотя бы Ясенев, — не задумываясь ответила я и покраснела. Снова кривлю душой! Поэтому быстро добавила: — Ну, из-за Нечаевой тоже.

— Из-за Нечаевой?

— Да. Она сегодня опять двойки подцепила. Тянет назад. И ее же защищают. А я разве хуже хочу? В конце концов, должны мы бороться за успеваемость?

— Постой, что-то уж очень ты нервничаешь.

— А по-твоему, шуточки, если все наоборот? Меня никто не слушает, а идут на поводу неизвестно у кого.

— У кого же?

— Ой, мама. Ты прямо как прокурор. У кого да из-за чего. Я все изложила ясно.

— Не совсем. Например, не ясно, как могут тебя не слушать, если ты хочешь сделать лучше, а не хуже.