Жоржи Амаду - Где пальмы стоят на страже...

Женщинам очень нравилось:

— До чего ж красиво…

— Печально так, прямо за сердце берет…

Разговор становился всеобщим:

— Говорят, Жубиаба всякие заклинания и наговоры знает…

— Говорят, Жоао от наговора умер…

— Да неправда… Он умер из-за злобы своей… Он был хуже змеи.

Старый, толстый негр, все время чесавший перочинным ножиком подошву ноги, принялся тихонько рассказывать:

— Слышали, как он поступил со старым Зекиелем? Вот послушайте, так у вас волосы дыбом станут… Вы ведь все знаете — старик был правильный человек. Хороший был человек, надежный. Я его близко знал, вместе работали, я — каменщик, и он — каменщик. Да, правильный был человек… Другого такого не встретишь. Да как-то раз принесла нелегкая к нему в дом этого самого Жоао. Негодяй заделался его другом, да только затем, чтоб у старика дочку увести. Вы, верно, помните Розу. Я так хорошо ее помню. Она была самая пригожая из всех девушек, что я видел вот этими глазами, которым уж скоро гнить в сырой земле. Так вот Жоао стал ее обхаживать, все о свадьбе речь заводил…

Одна женщина сказала:

— Точно также и мой Роке… А потом бросил…

— Ну так вот, назначили они день… Но как-то раз вечером старый Зекиель ушел на работу. Он тогда работал в порту, грузчиком… Жоао, как он был жених и, значит, ему во всякое время в дом входить позволено, пришел и повел Розу в комнату, будто бы смотреть приданое, что у старика было в сундуке припрятано… Она потом рассказывала, что кричала, да не слышали. Когда старик вернулся, он прямо с ума сошел. А Жоао, который только бахвалился, что он храбрый, перепугался и долго от всех прятался, пока в один прекрасный день вместе с еще двумя молодчиками не выследил Зекиеля и не напал на него в темноте. Уж они его били, били… Так что ж вы думаете? Негодяй даже не был арестован. Говорят, ему важные господа покровительство оказывали…

— Ага, говорят… Как-то раз его увидел один солдат и задержал, так знаете, что было. Жоао отпустили, а солдата в тюрьму упрятали…

Никто не заметил, как приблизился Жубиаба. Знахарь сказал:

— Он умер дурной смертью…

Люди опускали головы, они знали, что нельзя спорить с Жубиаба, ведь он — чародей.

— Он умер дурной смертью. Глаз милосердия вытек у него. Остался только глаз жестокосердия.

Тогда молодой негр с мощным торсом подошел поближе к знахарю:

— Как вы сказали, отец Жубиаба?

— Никто не должен закрывать глаз милосердия. Это очень дурно — закрывать глаз милосердия… Это приносит несчастье.

Он заговорил на языке наго, а когда Жубиаба говорил на языке наг о, негров охватывала дрожь:

— Ож у, анун фо ти ика, ли ок у.

И вдруг негр бросился на землю, к ногам Жубиаба:

— Я тоже закрыл глаз милосердия, братцы… Один раз случилось, что я закрыл глаз милосердия…

Жубиаба, прищурившись, взглянул на негра. Другие, мужчины и женщины, подались в сторону.

— Это было там, в глубине сертан. Засуха была, все кругом высохло. Скот мер, люди мерли, всё мерло. Народ бежал, — маленькая кучка людей, да и те полегли на дорогах. Потом только двое нас и осталось — я и Жозе Жанжао. А потом я уж не мог идти — ноги подкосились. Он взвалил меня на спину и понес… У него глаз милосердия был широко открыт, а в горле-то у нас совсем пересохло, братцы. Солнце больно уж сильно припекало… И где было воды достать в этой степи бескрайней? Кто знает… Как-то раз в одной усадьбе удалось нам добыть фляжку воды, и мы продолжали свой путь. Фляжку нес Жозе, воды было мало, приходилось беречь. Мы прямо помирали от жажды. Вот тогда-то мы и наткнулись на одного человека, белого, он и взаправду помирал. Жозе хотел его водой напоить, да я не дал. Честное слово, там только на донышке и было, на нас-то двоих не хватило бы… А он еще этому белому хотел дать… У него был широко открыт глаз милосердия… А мой-то глаз жажда высушила. Остался один глаз жесткосердия… Он хотел воды человеку дать, а я в драку с ним полез. И я убил его — случайно, я сам себя тогда не помнил. А ведь он весь день меня на спине нес…

И негр стал печально вглядываться в темноту ночи. В небе блистали бесчисленные звезды. Жубиаба сидел молча, закрыв глаза.

— Он у меня из головы не выходит. Хочу забыть, а не могу… Он всё тут, у меня перед глазами стоит, как будто смотрит на меня…

Негр махнул рукой перед глазами, словно отгоняя что-то. Но отогнать не удалось, и он продолжал пристально вглядываться в черную даль.