Айвен Саутолл - Мэтт и Джо. А что же завтра?

Какое странное чувство.

Тогда я было подумал, что это — взрослая Роз. Вот тот день и не состоялся. На самом-то деле он сегодня. Сегодня — тот день, Салли. Сегодня. Сегодня.

Она тогда стояла такая красивая, и волосы у нее бились на ветру, и дождь лил ручьем. Удивительно ли, что я не узнал ее, что принял ее за тебя? Хотя ты ведь на нее не похожа, ну нисколько. Да и как же иначе? Начать с того, что Роз замужняя, это во-первых, замужняя, и все такое. Хотя, по-моему, она желала мне добра, а по-твоему? Но подумать только, взяла себе мои деньги. Надо же. А ведь не возьми она их, и я бы тебя не нашел. Так вот оно и идет. Так все в жизни устроено. Я бы еще долгие, долгие годы ездил по свету, искал бы и сам бы не знал, отчего я такой потерянный, одинокий, не знал бы, что до сих пор так и не добрался до тебя. Или все равно бы добрался, но только другим путем?

А свет у вас тут в кухне есть, Салли? Нам нужен свет. Я не могу тебя разглядеть как следует, как мне хочется. Какое странное чувство. Мне не нравится, когда все такое размытое, такое сонное, трудно различимое. Отдельные картинки, которые я составляю вместе, а сам не знаю, действительно ли это — ты. Но я точно знаю, что ты есть и что ты — для меня, как знаю, что я — для тебя. Потому что мне отсюда все еще ясно видно завтра, и там так и написано: «Салли».

А сколько всего должно было совпасть, чтобы я очутился здесь.

Старый Мо в билетной кассе должен был сыграть свою роль. Может, он вообще ангел, спустившийся с небес на выходной. Может, он сегодня продает билеты, завтра играет на скачках, а послезавтра он епископ где-то там такое. Все, все должно было совпасть так, как оно было. Если бы проводник не дал мне два пенса и не показал, куда идти. Если бы та женщина не кормила ребенка, я бы дождался и сел в поезд. Если бы в уборной не воняло так сильно, я бы вернулся и сидел бы на вокзале и ждал. Может быть.

Если бы снег не пошел. Если бы твой отец не остановил грузовик у обочины. Если бы он продал капусту и поехал прямо домой. Если бы он ее вовсе не сажал. Если бы он собрался на рынок завтра, а не сегодня.

Салли, столько всего должно было совпасть, вся последовательность событий должна была привести меня к тебе и тебя ко мне. Подумай, какая организаторская работа происходила за сценой. Сколько писанины потребовалось. Господь бог трудился сверхурочно.

Если бы я не налетел на трамвай, спрашивается, где бы я был?

Если бы мистер Вэйл еще раз подлатал мне тормоза.

Если бы я не ехал тогда под дождем.

Если бы не размечтался, не распевал какой-то мотив.

Если бы не было скользко, когда у меня заело заднее колесо.

Если бы я проскочил перед трамваем на другую сторону.

Если бы газеты не разлетелись по грязной мостовой.

Прими хоть одно из этих «если», и я бы сейчас развозил свои «Геральды». Прямо сегодня. Шестьдесят четыре газеты в пачке на раме моего старенького велосипеда. Что там часы твои показывают, Салли? Полпятого, если не ошибаюсь? В полпятого я с одиннадцати лет каждый божий день несся под гору по Риверсдейл-Роуд. Я бы несся по Риверсдейл-Роуд и сегодня.

Слышишь, Салли, прошло ровно двадцать четыре часа с тех пор, как я налетел на трамвай. А ты даже не знаешь об этом, не знаешь, что привело меня сюда. Я добрался к тебе за двадцать четыре часа. Вон как…

Если бы я налетел на трамвай сегодня, все могло бы оказаться иначе. Я бы даже снега но видел.

Салли, у меня такое странное чувство. О Салли, кажется, со мной что-то не так.

— Ах, мистер Хопгуд, мистер Хопгуд! Извините меня…

Звучали голоса, проникая в его сознание, и внутри у Сэма не было уже ничего, что могло бы отгородить его от их смысла. Но когда именно они звучали, понять было трудно. Может быть, когда-нибудь раньше, потому что Сэм ясно сознавал, что смотрит на людей и их губы не шевелятся в лад со словами. Да, да, довольно странное впечатление — опять что-то «запредельное». Ясно раздавался голос миссис Хопгуд, его не спутаешь, голос ее, а между тем она стояла у плиты, помешивала ложкой в черном горшке и губы ее не шевелились.

— Ужас какой-то, Джек. Никогда не видела, чтобы мальчики теряли сознание, вообще не видела, чтобы так вдруг хлоп — и падали чуть не замертво. Слишком ты легко к этому относишься. Слишком ты благородный господин.

А мистер Хопгуд вроде бы сидел на краю длинной лавки, судя по всему — жесткой, лицо у него было усталое и встревоженное, и не говорил пи слова, хотя голос его наполнил комнату.

— Ничего страшного. Говорю тебе, это от истощения. Мальчик ничем не болен.