Эсфирь Цюрупа - Теплый берег

— Наш! — в сильном возбуждении крикнул Вяч. — Ишь какого деда себе один отхватил! По-товарищески, да?

А радио продолжало потихоньку говорить. Вот что они услышали:

«Небывалой силы ливни, сопровождаемые в отдельных районах шквальными ветрами, разразились над Теплым берегом за последние двое суток. Как сообщили вашему корреспонденту, количество осадков, выпавших только за один день, превышает среднемесячную норму. Некоторые горные реки вышли из берегов. На некоторых участках размыты шоссе. В ряде населенных пунктов повреждены ларьки, магазины, затоплены нижние этажи домов. Для эвакуации и помощи населению созданы отряды добровольцев. В спасательных работах используются автомашины, тракторы, амфибии, вертолеты. Пострадавшим и оставшимся без крова оказывается помощь…»

— А Ладонь-гора? — спросил Лесь у радио.

Радио молчало.

— Ты чего? — испугался Вяч. — Ты прямо весь белый стал.

…А вдруг Лев-Лев не успел добраться до Ладонь-горы? А вдруг на него по дороге обрушились оползни? А почему оборвана телефонная линия? Как там мама Аля и Димка?..

Лесь судорожно вдохнул воздух, как нырять собрался, сказал:

— Так!..

Метнулся в прихожую, сорвал с вешалки куртку и, не попадая в рукава, стал натягивать. Подпрыгнув, снял со шкафа рюкзак. Обходя Колотыркина то справа, то слева, Лесь хватал разные вещи. Сунул в рюкзак полбатона, баранку, спички.

На спинке стула, свесив рукава, лежал серый свитер.

— Ага, — сердито сказал ему Лесь и стал засовывать в рюкзак, бормоча: — Для них потащил теплую одежку, а сам зябнет, а его свитер как дурак висит тут без дела…

Вяч оторопело спросил:

— Кто дурак? Ты чего? Ты куда?

Лесь остановился. Ах, как ему хотелось, чтобы Вяч поехал с ним! Но разве толстый Колотыркин, «пыхтела» Колотыркин, отважится в такой далекий путь?

— Еду, — сказал Лесь, — на Ладонь-гору. Сейчас. Возьми, Колотыркин, Щена, а то еще увяжется за мной. До свидания, Вяч. Иди. — И прибавил грустно: — Иди, пожалуйста.

— Не пойду, — ответил Вяч. — Потому что пойду.

Лесь покрутил пальцем у виска: где тут подлежащее, где сказуемое и где смысл?

— Да, пойду. То есть поеду. С тобой, — объяснил Вяч. — Мое начальство, мамочка, уехала к тетке в совхоз, некому волноваться. Все. Еду.

Лесь был потрясен. Он с сомнением посмотрел на толстые ноги Вяча.

— Да ты знаешь, сколько туда километров? Сперва автобусом, а потом с горы пешком. Ну зачем, зачем ты поедешь, зачем?

— А ты зачем? — спросил Вяч.

— У меня там моя мама Аля, Димка и Лев-Лев. И может, им худо там.

— А у меня, — сказал Вяч, краснея и надуваясь, — у меня там тоже твоя мама Аля, Димка и наш Лев-Лев! Все равно поеду! Только будь человеком, дай хоть полбаранки, живот подвело.

Лесь дал ему целую, и он съел ее всю.

И Лесь подумал: все-таки он настоящий товарищ, толстый Колотыркин.

— Двинули, — сказал Колотыркин, полный мрачной решимости. — А иначе когда мне делаться человеком? Через два месяца уж школа начнется, совсем не будет времени.

Уже долго они шагали по шоссе. Справа поднимались стеною горы, слева уходил вниз, в пропасть, лес. Сюда, к путникам, он протягивал зеленые макушки высоченных деревьев. В них путались клочья тумана.

На шоссе, над мокрым бетоном стояла влажная дымка. Громко журчала вода в кюветах. С гор сбегали ручьи, мутные и пенные, они переполняли стоки и кюветы, вода в некоторых местах шла поперек дороги, устремляясь сквозь лес вниз, к морю.

В кедах давно уже хлюпало, а у Щена пузо было грязным и мокрым. Его веселый хвост грустно опустился. Щен все чаще останавливался, делая вид, что ему совершенно необходимо обнюхать какой-нибудь куст. Наверно, у него тоже гудели ноги.

А над горами висело набухшее дождем небо, и в ущельях клубился туман.

— Странно, — сказал Вяч. — Почему ни одна машина нам не попалась, ни туда, ни сюда. Сколько мы будем так идти?

— Сколько нужно, столько и будем, — отрезал Лесь.

Рейсовый автобус по расписанию давно уже должен бы их догнать. Голубой, с мягкими сиденьями и прозрачной крышей, сквозь которую видны горы. Экспресс. Увидев двух путников, водитель остановил бы машину, двери сами собой раскрылись, и — пожалуйста, входите.