Рамиль Хакимов - Книга о Башкирии [Рассказы]

Шагит уверен: победой большевиков завершится и этот бой.

Сгущается темень.

Под наступающими ненадежный лед Финского залива и его студеная вода.

Революционные отряды начинают бесшумное продвижение. Преодолены первые сто метров…

Еще сто…

Еще…

Чу! Хищные пальцы прожекторов нащупали храбрецов.

Снаряды проламывают лед. Через несколько минут вся его поверхность залита студеной водой.

С коротким вскриком уходят в невидимые проруби товарищи, и, может, ледяная смерть уже готова поглотить тебя.

Но ползет командир роты Шагит, ползут делегаты партийного съезда и, увлеченные их примером, ползут по льду другие защитники Питера.

— Ура-а-а!..

Врезаются в глаза поднявшихся на штурм бойцов безжалостные острия лучей.

— Ура-а-а!..

С этими криками бойцы идут все вперед и вперед.

И вот считавшийся неприступным форт взят.

Враги в панике бегут. Их надо догнать и добить. Впереди новые форты, в которых стремятся укрыться отступающие.

Среди разрывов, по дырявому, как решето, льду, вперед, навстречу крепости!

От форта к форту, от победы к победе!

И, когда уже четко обозначилась полная победа, Шагит падает, сраженный осколком снаряда.

…Но Шагит Худайбердин не погиб в том бою.

Он был делегатом и XI съезда партии, снова слушал Ленина.

И, хотя раны говорили, что жить осталось недолго, он был счастлив своей судьбой.

Вчерашний рядовой, он стал политкомиссаром, командовал целой дивизией.

Бывший батрак, он стал одним из организаторов Башкирской Автономной ССР и одним из первых башкир получил орден Советского государства.

Потомок людей, никогда не державших в руках карандаша, он возглавил комитет по разработке башкирской письменности.

Воин и поэт! Знать, салаватская кровь кипела в его сердце. Одно из его стихотворений обнаружили в служебном блокноте.

Гроза врагов народа, он был по своей натуре очень добрым и поэтичным человеком.

Шагит Худайбердин одинаково надежно держал в руках меч и лиру. Но старые раны, кронштадтский лед и балтийская студеная вода доконали двадцативосьмилетнего партийца.

Он сгорел на своем посту в 1924 году.

…Потомков Шагита освещают совсем другие прожекторы.

Недалеко от памятника, установленного в честь видного революционера, в Башкирском государственном театре оперы и балета идут спектакли. Ослепительный, праздничный свет театральных прожекторов бережно поддерживает невесомое тело балерины.

Кто она?

Это дочь Шагита — заслуженная артистка РСФСР Тамара Худайбердина.

Шагит и его товарищи, отдавшие свою жизнь за светлое будущее народа, могли только догадываться о том, какая будет жизнь на нашей земле.

Но мы, их потомки, мы хорошо знаем, какой ценой добыто сегодняшнее счастье, и стараемся жить так, чтобы быть достойными мечты своих отцов.

Решили у нас недавно организовать первый в республике пионерский музей.

Краеведческий музей есть.

Художественный — тоже.

И много других музеев есть.

А вот пионерского нет.

Нашли помещение, правда, не особенно большое. Но для начала его было вполне достаточно.

Стали собирать разные пионерские реликвии. Особенно всем хотелось достать те вещи, которые могли бы рассказать о самых первых шагах башкирских пионеров.

Разгорелись у ребят глаза, когда им показали старый-престарый барабан.

— Неужели самый первый?!

Я, признаться, тоже разволновался и уже сочинил заголовок об этом барабане.

Но баллады о пионерском барабане не получилось.

Один из самых первых пионервожатых в Башкирии Георгий Акимович Акимов сказал мне:

— Нет, это не тот барабан. Просто на него похожий. Тому бы сейчас стукнуло сорок лет…

У кого-кого, а уж у пионерского барабана жизнь самая беспокойная и бурная.

В поход пошел — бьют в барабан.

Тревогу поднять — обращаются за помощью к нему.

На линейку собрались — опять без него не обойтись.

А потом ведь без всяких походов и линеек не устают бить по тугим бокам: кто хочет научиться играть на нем, кто свое мастерство показывает, а кому просто хочется лишний раз услышать его веселый, всегда бодрый голос.

Был барабан у самого первого в Башкирии пионерского отряда. Подарили его ребятам комсомольцы. Был барабан. Но только он всегда стоял на посту и потому быстро отслужил свою службу.

Расспрашивал я об этом барабане старых пионеров, да ни от кого не мог добиться ответа: куда девался первый барабан.