Аркадий Минчковский - Десять дней одни втроем (рассказ одной девочки)

- А вот и не буду, - бурчал Люсик и продолжал не двигаться.

- Люся, ты станешь мыться?

- Нет, - тихо отвечал толстяк.

- Лю-у-сик, оладушки простынут, мойся, ради Бога, - умоляла бабушка.

В конце концов Люсик сдавался. Он бурчал про себя: «То будят, то мойся, - жить не дают…» - и начинал нарочно как можно сильнее греметь умывальником.

После завтрака Люсик забирался в глубину дачного двора за сарай, где еще стояла не просохшая после дождей лужа, и, встав на свои круглые колени, пускал по луже голубую пластмассовую лодочку. При этом он так сильно дул на воду, что было страшно, как бы Люсик не лопнул. Но долго ему сидеть у лужи не давали. Скоро на ступеньках опять появлялась его мама.

- Люсик, я готова. Идем гулять, - звала она. - Люси-и-к, ты слышишь?

В окне показывалась бабушка со ступочкой в руках.

- Лю-у-сик, мама говорит, что ждет тебя, - переводила она.

Днем мама и бабушка кормили Люсика на веранде. Мы всегда знали, что у них на обед, потому что или мама громко требовала, чтобы Люсик доел до конца гущу борща, или бабушка упрашивала послушаться маму и съесть творожники. Люсик сперва мычал и не соглашался, а потом начинал реветь. Ревел Люсик басом с завываниями. Среди завываний слышалось: «а вот и не буду!», «не хочу!», «всё равно не стану!». Рев был таким громким и нескончаемым, что мама и бабушка наконец отставали от Люсика.

Но самое главное было вечером, когда Люсика начинали укладывать спать. Люсик должен был ложиться в девять часов. Люсина мама говорила, что иначе он нарушит режим и не поправится. Хотя куда было Люсику еще поправляться! Мяса и жира у него вполне хватило бы на трех мальчиков.

Сперва Люсика по-хорошему уговаривали идти спать. Люсик не шел. Потом бабушка почти плакала, усовещивая его. Но и это не действовало на толстяка. Он не двигался с места. Тогда мама Люсика начинала грозить ему всякими наказаниями, какие только можно было придумать. Но Люсик, видно, не очень-то пугался, потому что по-прежнему стоял у забора и плевал через него на улицу.

- Люсик, ты станешь когда-нибудь человеком? - выходила из себя его мама.

- Не стану, - бурчал про себя Люсик. Заканчивалось всё тем, что мама спускалась во двор и, поймав Люсика, волокла его в дом. Люсик упирался, старался зацепиться то за забор, то за дерево, а однажды нарочно свалил умывальник.

После криков мамы, жалобных упрашиваний бабушки и долгого вечернего воя на желтой даче наконец становилось тихо, и все соседи вздыхали. Люсик спал.

Это было как раз в тот час, когда нужно было идти спать и нам с Валёнкой. Раньше мы под разными предлогами хоть минуток на десять да оттянем время, а теперь чуть что мама говорит:

- Неужели вы хотите быть похожими на Люсика?

Вообще всё стало трудней. Начнет, например, Валёнка за завтраком дуть губы и отворачиваться от геркулесовой каши - мама обязательно скажет:

- Посмотри на себя в зеркало. Ну совсем - Люсик.

Только донесется из желтой дачи рев - мама говорит:

- Очень похоже на вас, очень.

Спать нам теперь приходилось идти, как только нас крикнут с улицы. Есть, хоть давишься, а нужно было всё. Нельзя же, в самом деле, хоть чем-то походить на этого толстяка. А тут еще приехал папа, послушал, как за забором мама и бабушка уговаривали Люсика, посмеялся и сказал:

- Ну, абсолютная карикатура на нашего Валёнку. Как похоже!..

Валёнка надулся:

- Ничего похожего нет.

- Чего же тут обижаться, - продолжал папа. - Посмотрите, как хорошо. По крайней мере все вокруг знают, что тут живет примечательный мальчик.

- Примечательный идиот, - буркнул Валёнка. Папа улыбнулся:

- Ну уж, будто он один такой упрямый…

В конце концов Валёнкё всё это надоело, и он сказал мне, что примет против Люсика меры. Однажды, когда толстяк из желтой дачи пускал за сараем свою лодочку, Валёнка подошел к забору, подтянулся на нем и крикнул:

- Эй, иди сюда!

Люсик поднял голову:

- Что тебе, мальчик?

- Я не мальчик, а Валёнка или Валёна. Иди сюда. Есть дело.

Соседский толстяк поднялся на ноги и неуверенно пошел к забору. В руках он держал свою лодочку, - Тебя как зовут? - спросил Валёнка.

- Люсик.

- А по-настоящему? Это ведь девчоночье имя. Люсик пожал плечами:

- Это они меня так назвали.

- Кто?

- Мама и бабушка.

- А ты не откликайся. Тебя как по-настоящему?

- Леонид.

- Вот ты и скажи, что ты Леонид. В крайнем - Леня. И никаких Люсиков. Это у тебя что?