Виктор Шабалин - Тайна Кара-Ташского подземелья

«Трус я» — заключил Аскар и понял: если он сию секунду не пойдёт на помощь приятелю, то уж никогда потом не простит себе этой трусости. За кустами раздался резкий треск сучьев, и всё стихло. Только в воздухе было еле слышное гуденье жуков и мух, да от небольшого ветерка тихо шелестела листва. У Аскара замерло сердце.

«Неужели беркут заклевал Карима?» — мелькнуло у него в голове. Никогда он не чувствовал себя таким ничтожным и мерзким. Сейчас он готов был идти на любой риск. Пошарив глазами в траве, он отыскал камень, ужом продрался сквозь кусты и лицом к лицу встретился с Каримом. Тот стоял на коленях и носовым платком перевязывал окровавленную голову Барса. Пёс протяжно скулил, лизал ему руки, мёл хвостом землю. У помятого куста, распластав метровые крылья, лежал беркут. Он вздрагивал всем туловищем, судорожно сжимал и разжимал когти. На его спине, между крыльями, была видна глубокая рана.

Молча стоял Аскар, бросая взгляд то на Карима, то на беркута.

— Как ты с ним справился? — спросил он и с уважением посмотрел на друга.

— Так пришлось!.. — пожав плечами, ответил тот.

— Наши ребята увидят, не поверят!

Карим стёр пот со лба, мрачно произнёс:

— Никуда больше с тобой не пойду!

Аскар вытаращил глаза, недоумённо уставился на Друга.

— Почему?

— Потому, что… сегодня ты побоялся спасти собаку, а завтра оставишь друга в беде. Удерёшь… — ответил недружелюбно Карим и отвернулся.

— Да я… — начал было Аскар, но тут же замолк, виновато опустив взгляд.

Наступило неловкое молчание.

Через минуту Аскар тихо проговорил:

— Не знаешь ты… за тебя я… Вот нисколько не испугаюсь. А это ведь…

— Посмотри, шилохвостка сильно истерзана? — примирительным тоном произнёс Карим.

Аскар отошёл к камню, взял птицу, внимательно осмотрел её, крикнул:

— Годится на чучело…

Карим, закончив перевязку, погладил собаку, встал и наклонился над беркутом.

— Да, хорошее чучело будет, — сказал он и приподнял жертву. В руках у него побывали и насекомые, и птицы, и зверьки, а вот такого пернатого хищника не приходилось держать. Это была его сокровенная мечта. Рассказы о беркутах давно волновали его воображение. Разве он теперь не настоящий зоолог-охотник, если собственноручно убил беркута, да ещё без ружья? Правда, произошло это случайно, хищника затащила в кусты собака, где он, запутавшись в сучьях и листве, оказался беспомощным. Но это неважно — беркут всё-таки его.

Наконец-то в школьном музее появится обитатель и властелин горной страны — величественный беркут.

Оглашая плоскогорье песнями, Карим и Аскар зашагали домой.

Ласковый ветерок чуть-чуть покачивал вершины тополей, шаловливо играл шторами на окнах и развевал душистый аромат сирени. Длинные тени медленно скользили по зелёному ковру сада, словно убаюкивая ещё не заснувшие цветы. Точно подзадоривая друг друга, перекликались соловьи. Откуда-то доносились звуки симфонической музыки. Я сидел у настежь открытого окна и чувствовал, как у меня в душе поднимается что-то хорошее, бодрое и сокровенное. Такое приподнятое настроение у меня было оттого, что в этот день я завершил работу, над которой трудился более двух месяцев. Я — художник. Как и всякий из моих собратьев, мечтаю создать оригинальное произведение. Но это пока мне не удаётся. Последнее время я только тем и занимаюсь, что копирую картины великих художников. Учиться у лучших — не грех. Думаю, что труд, практика потом окупятся сторицею. Последнюю копию я делал с картины, которая экспонировалась в нашем музее впервые. Это было удивительное произведение неизвестного художника, посвящённое весеннему празднику цветов. Из-за белоснежного облака выглянул яркий луч. Он осветил прибрежные скалы, на уступах которых в весёлом хороводе — толпы народа, танцующего под звуки оркестра цимбалистов. Повсюду букеты, венки, гирлянды цветов… А там, вдали, за сверкающим заливом, возвышаются живописные горы. Кажется, слышишь шёпот волн и мелодии песен, чувствуешь запах цветов и дуновение свежего ветерка, тянувшего со снеговых вершин. Такова впечатляющая сила этой картины.

Я поджидал Николая Ивановича Петрова, учителя рисования.