Анатолий Гордиенко - Детство в солдатской шинели

У самого леса стояла брошенная карельская изба, за ней гребенкой высились ели, четко пропечатываясь на кровавом закате. Подходя к избе, Виктор преображался, теперь он шел тихо, как моросящий олонецкий дождик. У крыльца замирал, прислушивался. «Они» пели! Они горланили, как всегда, бойко подыгрывая на губных гармониках. Виктор не торопясь доставал гранату, резко поворачивал ручку — ставил на боевой взвод и рывком открывал дверь в сени. Граната летела в черную пустоту. Выждав мгновение, Виктор проскальзывал в сени и, распрямляясь, изо всех сил вонзал нож в старый армяк, висевший на гвозде слева у входа.

— Вот вам, вот вам, — шептал он, взмахивая еще и еще раз ножом.

Острая сталь пробивала ветхую одежку, входила в. трухлявую бревенчатую стену. Отдышавшись, Виктор ощупью находил свою гранату и, скользя вдоль сеней, входил в просторную кухню. Ногой ударял в дверь — за столом в горнице сидели «они». Четверо, пятеро, десять!

— Руссише партизанен! Доннер веттер! Перкеле!

— Та-та-та! — стрелял Виктор из «автомата», схватив аккуратную лопату, которой сажали хлебы в русскую печь.

А по горнице метались перепуганные офицеры в серебряных узких погончиках, с черно-белыми крестами на кителях мышиного цвета. Нож Виктора летел, посверкивая, словно огромная стрекоза, и попадал прямо в заплывшую шею толстого офицера — таким он представлял себе коменданта Лувозерского гарнизона…

Дни проходили в тревожном ожидании. Когда же придут, когда? Все ли хорошо? Снова Виктор встречал отряд за околицей. Потом топил баню, слушал рассказы, бегал в клуб узнавать, будет ли завтра кино и какое, помогал готовить на кухне праздничный обед, разносил по комнатам письма.

С первым снежком в Лехту приехали член Военного совета Карельского фронта Куприянов, начальник штаба партизанского движения Вершинин. Их встречали полковник Горохов, капитан Кравченко.

В клубе собрались партизаны отрядов «Красный онежец» и «Вперед», был митинг, награждение отличившихся в боях.

Кравченко и политрук взвода из отряда «Вперед» Инниев получили ордена Красного Знамени. Владимир Дешин, Алексей Скоков, Михаил Захаров — ордена Красной Звезды. Ивану Евстигнееву вручили медаль «За отвагу».

Виктор стоял на посту у пулемета около крыльца клуба вместе с расчетом отряда «Вперед». Он не слышал, как произнесли фамилию матери: наградить орденом Красной Звезды посмертно…

После митинга приехавший из Беломорска фотокорреспондент Анкудинов фотографировал их всем отрядом. Витю Константинова и Лешу Скокова, самых молодых, подозвал Куприянов, усадил рядом…

Как хотелось Виктору послать бабушке такую фотографию, пусть увидит своего внука! Но нельзя — военная тайна. Хотелось подробно написать ей о делах отряда— нельзя.

Дорогая бабушка! Живу я хорошо, интересно. Приезжал к нам писатель Линевский, записывал рассказы наших партизан для истории. У меня ничего не спрашивал, кто я, чем занимаюсь в отряде. Конечно, его интересовали настоящие герои. Хотя и твой внук…

Тут Виктор задумался, отложил в сторону карандаш. Если бы можно было бабушке рассказать, что и он бывал не в одном переплете.

Недавно ночью их отряд подняли по тревоге, сказали, что в наш тыл проникла вражеская разведгруппа. Партизаны встали на лыжи и быстро двинулись в сторону озера. Перейдя его по проторенной лыжне, разделились на три небольших отряда. Самый большой пошел прямо, отделение из трех человек, в которое входил Виктор, свернуло направо. Лунная безмолвная ночь. Прошли лесом километра три-четыре. Старший приказал Виктору осмотреть противоположный берег заливчика. Виктор пошел вперед. За каждым деревом ему чудился диверсант, мурашки забегали по спине. Осмотрел берег — никого. Вздохнул, будто камень пудовый сбросил, глянул на луну, обведенную радужным кольцом, засмеялся. Вернулся назад. Подождали основную группу и ранним утром были уже в Лехте.

Виктор спал долго — Леша Скоков попросил, чтоб его не будили. И проснулся он от страшного воя самолета, летевшего над казармой на бреющем полете. Истребители сделали второй заход и открыли огонь из крупнокалиберного пулемета. Пули лопались в бревенчатой стене комнаты, где лежал Виктор. Щепки полетели на нары. Виктор выскочил босиком на снег, увидел, как вдаль уходили два самолета, как им в хвост, приладив ручной пулемет на забор, выпустил длинную очередь Травин…

Виктор взял карандаш, вздохнул и быстро, размашисто написал: