Виктор Штанько - Трудно быть другом

Денис, приводя Мышонка на занятия, всегда старается встретиться с Алешей. У центра есть общежитие, где он живет. Денис приносит ему что-нибудь пожевать вкусненькое: яблоки он любит.

Разговаривать с Алешей очень интересно. Он так много знает обо всем, что просто удивительно. Честно! С двумя глазами такого не нахватаешься!

Уже неделя прошла, как его увезли на концерты в Польшу. Обещал позвонить. Арнольдовна приучает его к выступлениям. Она гордится Алешей. «Наш бриллиант!» – называет она его. А ему бывает трудно в таких поездках. «Хорошо, – говорит, – что рояль всегда рядом, а то с тоски по ребятам, что остались в центре, буквально подыхаю». Так прямо и говорит. Ему можно верить: он никогда не врет.

Дэн, штора, кажется, сдвинулась с места!

Ага, Мышонок высунула нос из-за занавески. Как она выражается, «у меня пауза на тридцать шесть тактов». С куклами начинает играть – чего только не выдумывает: обучает нотам, стихи разучивает, физкультурой занимается…

Раздался свист – и тишина.

Похоже, Гольд подал голос. Хотя и Косой почти так же свистит, иногда под Гольда мозги морочит, чтобы потом похохотать.

Из своего укрытия Денис не хотел вылезать: за кустами у него пункт наблюдения, отсюда сразу обе дорожки видны, что ведут к дому, отец только здесь может появиться.

Даже если дома Мышонок, и то опасно оставлять квартиру без присмотра. Отец однажды затолкал ее в ванную и унес несколько книг, нужных маме. Ему же наплевать на всех и на всё! Лишь бы бутылем с водярой отовариться.

За спиной хрустнуло. Обернулся – Гольд! Только он умеет возникать так неожиданно.

– Ну как? – выдохнул Гольд, переводя дыхание после бега.

– Пока никак.

– И у меня пусто: никто не видел дядю Федю.

– Зря бегал. Их благородие сейчас, наверно, залегли где-нибудь в вонючем подвале и расслабляются.

– Да, наверное, спит дядя Федя. – Гольд печально качнул длиннющими руками-рубильниками. Он любит отца Дениса и очень переживает, когда тот уходит в очередной «штопор». – А ты, Дэн, пока расслабься. Мышонок знает, как действовать с отцом, если тот появится без тебя.

– Да, она все знает. Инструктаж проведен.

Яша Гольдштейн – друг Дэна. Еще в детском саду сидели рядом на горшках. В школе всегда вместе. У Яши родители погибли в аварии, и воспитывает его сестра матери, тетя Зина. Гольд ее любит. Тетя Зина болеет часто, и Гольд помогает ей по хозяйству.

А еще он великий «экспериментатор» – принимает участие во всяких опытах на уроках физики и химии. И всегда что-нибудь происходит, когда он начинает активничать.

В прошлом году отмечали окончание восьмого класса, и Гольд решил продемонстрировать свое знание физики. Приволок в школу какую-то штуковину. «Я, – говорит, – хочу показать вам в действии прибор, над которым втайне от всего человечества бился дома целых два месяца. Много специальной литературы изучил».

Директорша и учительница по физике возражать не стали.

Физичка говорит: «Яша у нас очень способный, – но сама ему шепчет: – Может, Яша, в другой раз покажешь свой опыт?»

Гольд будто оглох.

На всякий случай отвели директоршу в сторону, подальше от странного прибора.

Гольд достал из рюкзака стабилизатор, кучу разных проводов. Никого даже близко не подпускает. Бывает у него такой «сход с резьбы». И шипит на всех, как удав: «Не трожьте! Сам налажу! Не подходи близко!» Покрутил, повертел и наконец залез на стул, чтоб сделать объявление.

Это потрясное выступление весь класс надолго запомнил.

«Мой прибор, как и знаменитая люстра Чижевского, вырабатывает целебные ионы, нужные человеческому организму. Свой прибор я довел, можно сказать, до совершенства. И вы сейчас лично убедитесь в этом…»

Конечно, еще что-то говорил, а потом приступил к действию.

Прибор заработал. Лампочки замигали, в воздухе запахло чем-то… «Чувствуете?! – орет не своим голосом Гольд. – Ионы уже полетели!»

И тут зашипело что-то, а потом так рвануло, что в классе в нескольких окнах стекла – вдрызг! Конечно, электричество на первом этаже школы сразу вырубилось, ко всем чертям. Короче, народ получил кайф по полной программе.

Гольд в темноте начал лапшу вешать: мол, это сопротивление полетело, напряжение в школе не то. И обещал повторить опыт…

А вообще-то Денис и Гольд не могут спокойно жить, если им нечего паять или клеить. Всему этому они обязаны в первую очередь отцу Дениса, который работал главным конструктором в «почтовом ящике», как раньше называли разные военные предприятия. Сколько себя помнит Денис, вечерами отец колдовал над моделями вертолетов, самолетов, яхт, и все это, точно живое, двигалось, взлетало, комната была заполнена запахами канифоли, столярного клея. Денису и передалась страсть создавать модели, оживлять их. И рядом – всегда Гольд. Дружище Гольд.