Виктор Штанько - Трудно быть другом

За спиной стукнула дверь.

– A-а, Ромочка! А я тут совсем одна страдаю… Сейчас ела божественные щи… Только в нашем доме они такие необыкновенные!

– Это был борщ, мадам.

– Да-да, конечно. Я всегда все путаю… Ромочка, у тебя скоро день рождения… – Алиса положила на стол деньги. – Возьми эти ничтожные бумажки и купи себе что хочешь. Я получила хороший аванс – буду сниматься в кино! В главной роли! Да! Глядишь, и в Канны на фестиваль смотаюсь.

– Поздравляю. Но эти бабки ты отдай кому должна. А то можешь и до Мытищ не доехать – про Канны молчу! – долги тебе не простят.

– Ой, Ромочка, к чему такие страсти? Это все чушь собачья!

– Чушь, но не собачья. А где Кир?

– Где-то здесь… Мы с ним славно так разговаривали…

Ромка прислушался. Не понравилась ему тишина в квартире.

Вышел из кухни. Постоял и сразу в прихожую. Туфли и плащ Циркуля исчезли с вешалки. Он метнулся обратно в кухню.

– Где Кир?!

– Откуда мне знать? – развела ручками Алиса.

– Что ты ему сказала?! – закричал Ромка. – Что сказала?!

– Ничего особенного. Что ты так разволновался? Кто он тебе?!

– Ду-ра! – Ромка сорвался с тормозов. – Ты… Ты знаешь, кто ты?! Ты же… Черт побери, ну почему ты такая?! Откуда ты такая взялась?!

Выскочил из кухни. Выхватил из кармана мобильник. В груди все клокотало.

– Рома, я тебя слушаю.

– Куда ты пропал, Кир?! Мы же шашлык хотели!

– Я не пропал. А шашлык в другой раз.

– Почему в другой?

– Почему голос у тебя такой?

– Вдохнул не той ноздрёй. Сейчас выдохну.

– Выдохни, пожалуйста. Я сейчас должен съездить по делам в одно место. У меня их сегодня выше…

– Кир… Обожди, Кир! Хочу сказать кое-что. Я сейчас спущусь!

– Давай. Жду.

«Лада» стоит недалеко от подъезда.

Ромка плюхнулся на переднее сиденье. Циркуль – рядом. На панели перед носом огоньки перемигиваются.

Ромка ткнул пальцем в кнопку – ожил радиоприемник, зазвучала тоскливая восточная мелодия. Выключил. И сразу стало тихо, как в консервной банке. Надо сейчас сказать Циркулю… Хотя бы самое-самое главное сказать…

– Погодка сегодня была отличная, – нарушил тишину сам Циркуль. – Как прошла тренировка? С ногой все нормально?

– Нормально. Волны никакой, и байдарка летит, как по воздуху. Хорошо погоняли…

– Ваш тренер, наверно, выдумал что-нибудь хитрое, как выжать из вас побольше пота, чтоб жирком не заросли?

– Да, насчет этого Борис Борисыч не дремлет! Включил меня в команду на соревнования. И конечно, сразу предупредил: инвалидов там не будет. И что я могу отказаться, если не хочу рисковать. Но я сказал: «Поборемся! Лодки и весла у всех одинаковые! И вода в канале для всех одна»!

– Все правильно сказал! А о ноге вообще должен думать как можно меньше. Но только чтобы она была всегда в полном порядке. Это самое важное. Я тут на днях познакомился с большим специалистом по протезам. Рассказал ему про твою ногу, что ты спортом занимаешься. Он очень заинтересовался. И ждет, когда мы к нему приедем. Ты ему уже конкретно все расскажешь.

– А Важен прислал нам фильм о соревнованиях в Голландии. Он там победил! И сам еще пару слов сказал. Я думал, посмотрим вечером этот фильм.

– В другой раз посмотрим. Обязательно. Насчет Тумагана Сергей Федорович сказал, что разговаривал с тобой.

– Ага! Тумагану я передал – рад! Кир… – начал Ромка, но тут же сбился, во рту пересохло, язык совсем не ворочается.

– Что замолчал? Ты хотел что-то сказать?

– Кир, я про Алису… Понимаешь, эти красивые женщины все какие-то трёхнутые… Не знаю почему… Ну прямо все! А чего улыбаешься? Разве я не прав? Я Алису сто лет знаю, и она всегда такая, с разными выкрутасами! И всегда, что ни сделает, все получается не как у нормальных людей… Ты на нее не обижайся… Она вот сейчас ела твой борщ, а сама говорит: «Ах, какие божественные щи!» Ну что тут с ней сделаешь?! У нее с мозгами как-то не совсем… У этих артисток все шиворот-навыворот. Мы если даже очень захотим, у нас так не получится.

– Ты прав: у нас ни черта не получится. Она же актриса, Рома!

– Вот я и говорю: полный барабан! Я уже все роли выучил, в которых она играет. Весь ее репертуар знаю! Как начнет перед моим носом кулачками трясти, как начнет глазки закатывать, я сразу: «Спокойно! Алиса Петровна, нажмите на тормоза! Этот монолог из трагедии Шекспира я слышал уже двадцать раз в вашем исполнении! И могу сам его продолжить, если желаете!» Такая вот она у нас долбанутая…

– Рома, все очень сложно… Все мы по-своему долбанутые. И каждый по-своему прав и не прав. А у нее сложная жизнь. Особенно сейчас. Театр – это такой… такой необычный организм… очень…