Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности [сборник litres]

Клаус, средний ребенок в семье Бодлер, прочел за свою почти тринадцатилетнюю жизнь больше книг, чем, вероятно, кто-либо из его сверстников. Много раз в критические моменты сестры полагались на то, что он вспомнит какой-нибудь полезный факт из давным-давно прочитанной книги.

– Кречин! – выпалила Солнышко. Она была младшей и ростом чуть больше арбуза. Подобно многим младенцам Солнышко часто произносила слова, которые понять было трудно. Вот, например, «Кречин!» значило что-то вроде: «А если бы я так небрежно кусала своими четырьмя большими зубами, то на предметах ни следа не оставалось бы!»

Вайолет переложила газету поближе к настольной лампе, стоявшей в кабинете мистера По, и принялась считать ошибки, вкравшиеся в прочитанные ими несколько фраз.

– Прежде всего, – начала она, – Квегмайры не двойняшки. То, что их брат погиб во время пожара, когда сгорели также их родители, не меняет дела – родилось их трое.

– Само собой разумеется, – согласился Клаус. – И похитил их Граф Олаф, а не Омар. Мало того что сам Олаф вечно переделывает свою внешность, теперь еще газета переделала его имя.

– Эсме! – добавила Солнышко, и старшие кивнули. Младшая Бодлер имела в виду ту часть статьи, где упоминалась Эсме Скволор. Она и ее муж Джером были последними опекунами Бодлеров, и дети своими глазами видели, что Граф Олаф не похищал Эсме. Она сама тайно помогала Олафу осуществить его злодейский план, а в последнюю минуту удрала вместе с ним.

– И главная ошибка тут – «по неизвестным причинам», – хмуро проронила Вайолет. – Причины известны. Известны нам . Мы знаем причины, по которым Эсме, Граф Олаф и все его сообщники совершили столько подлостей. Просто они подлые люди.

Вайолет отложила газету, оглядела кабинет мистера По и вслед за братом и сестрой испустила глубокий печальный вздох. Бодлеровские сироты вздыхали не только из-за того, что́ прочли в статье, но из-за того также, чего не прочли. В газете не упоминалось, что и у Квегмайров, и у Бодлеров родители погибли во время страшного пожара, и что обе родительские пары оставили детям громадные состояния, и что Граф Олаф затевал все свои злодейства специально для того, чтобы прибрать к рукам их наследства. В газете не упоминалось, что тройняшек Квегмайр похитили, когда они пытались вырвать Бодлеров из лап Олафа, а также что Бодлерам уже почти удалось спасти Квегмайров, как их снова утащили. Журналист, написавший статью, даже не упомянул, что Дункан и Айседора Квегмайр имели при себе записные книжки, куда занесли в том числе раскрытую ими страшную тайну, которая касалась Графа Олафа. Но все, что знали бодлеровские сироты об этой тайне, были буквы «Г. П. В.», и об этих трех буквах Вайолет, Клаус и Солнышко думали постоянно и гадали, какие жуткие вещи кроются за ними. А самое главное, бодлеровские сироты не прочли ни единого слова о том, что тройняшки Квегмайр – их близкие друзья, что Бодлеры беспокоятся о Квегмайрах и по ночам, когда они пытаются заснуть, в голове у них теснятся всякие страсти. Они представляют, что же происходит с их друзьями, дружба с которыми явилась, в сущности, единственным радостным событием с той минуты, как они получили известие о пожаре, погубившем родителей. Пожаре, положившем начало целой цепи несчастий, которые их преследовали повсюду. Статья в «Дейли пунктилио» не упоминала об этих фактах потому, возможно, что журналист, писавший эту статью, не знал про них или же не счел их важными. Но трое Бодлеров знали про них и поэтому посидели немножко и поразмышляли об этих очень, очень важных деталях.

Приступ кашля в дверях кабинета вывел их из задумчивости, они обернулись и увидели мистера По, кашляющего в свой белый платок. Мистер По был банковским служащим, на нем лежала обязанность находить сиротам опекунов после случившегося пожара. Но я с сожалением должен сообщить, что он был чрезвычайно склонен заблуждаться, иными словами, «всегда кашлял в платок и не раз подвергал бодлеровских сирот разного рода опасностям». Первым опекуном, которого подыскал им мистер По, был сам Граф Олаф, последним оказалась Эсме Скволор, а в промежутке мистер По подбирал для детей самые разнообразные условия жизни, которые зачастую оказывались столь же неприятными, что и опекуны. В это именно утро им предстояло узнать о своем новом пристанище, но мистер По после нескольких приступов кашля сразу оставил их наедине со скверно написанной статьей.

– Доброе утро, дети, – проговорил вернувшийся мистер По. – Простите, что заставил вас ждать. Но с тех пор как меня сделали вице-президентом и в моем ведении все финансовые и наследственные дела сирот, я очень, очень занят. А кроме того, найти для вас нового опекуна оказалось задачей не из легких. – Он подошел к столу, заваленному бумагами, и сел в большое кресло. – Я звонил целому ряду дальних родственников, но все они уже слышали про ужасы, которые происходят там, где появляетесь вы, и, что вполне понятно, робеют. Опасаясь Графа Олафа, они не соглашаются брать над вами опекунство. Между прочим, слово «робеют» означает «нервничают». Есть и еще одна…