Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 2. Небывалые неприятности [сборник litres]

– А зачем им так много правил? – поинтересовалась Вайолет.

– Зачем вообще существует много правил? – Гектор пожал плечами. – Наверно, чтобы легче распоряжаться людьми. Благодаря всем этим правилам Совет старейшин может указывать жителям, что носить, что говорить, что есть и даже что строить. К примеру, правило номер шестьдесят семь категорически запрещает горожанам производить любые механические приспособления или пользоваться ими.

– Значит, и я не имею права изобретать и применять механические приспособления? – огорчилась Вайолет. – Ведь теперь, когда город стал нашим опекуном, мы тоже являемся гражданами Г. П. В.?

– Боюсь, что да, – ответил Гектор. – Вам придется соблюдать правило номер шестьдесят семь, а также все остальные.

– Но Вайолет – изобретатель! – воскликнул Клаус. – Для нее механические приспособления чрезвычайно важны!

– Ах так? – Гектор слегка улыбнулся. – В таком случае, Вайолет, ты можешь оказать мне неоценимую помощь. – Он остановился и оглядел улицу с таким видом, точно она кишела шпионами, а не была абсолютно пустынна. – Ты умеешь хранить секреты?

– Да, – ответила Вайолет.

Гектор еще раз оглядел улицу, потом нагнулся и заговорил очень тихим голосом:

– Когда Совет старейшин придумал правило номер шестьдесят семь, мне велели уничтожить все изобретательские материалы в городе.

– А вы что на это сказали? – спросил Клаус.

– Ничего не сказал, – признался Гектор и завернул еще за один угол. – Вы же знаете, я робею, пока нахожусь в ратуше. Но вот что я сделал: я собрал все материалы и спрятал их у себя в сарае, который служит мне чем-то вроде изобретательской мастерской.

– Мне всегда хотелось иметь мастерскую, – проговорила Вайолет. Не отдавая себе в этом отчета, она полезла в карман, достала ленту и начала завязывать волосы, чтобы они не лезли в глаза, как будто уже что-то изобретала, а не просто разговаривала про изобретения. – Что вы успели изобрести, Гектор?

– Ну, кое-какие мелочи. Но у меня есть грандиозный проект, и он близится к завершению. Я строю автономный летучий дом, основанный на принципе нагретого воздуха.

– Нибдес? – задала вопрос Солнышко. Она имела в виду: «Не объясните ли это поподробнее?»

Но Гектор не нуждался ни в чьих просьбах, он готов был говорить о своем изобретении не останавливаясь.

– Не знаю, приходилось ли вам подниматься на воздушном шаре, наполненном нагретым воздухом, – сказал он. – Это очень увлекательно. Вы стоите в большой корзине, над головой у вас громадный шар, а под вами простирается вся местность, точно гигантская простыня. Нечто потрясающее! Так вот, мое изобретение – тот же воздушный шар, только гораздо больше. Вместо одной громадной корзины у меня двенадцать, соединенных друг с другом, а наверху – несколько шаров с нагретым воздухом. Каждая корзина – это отдельная комната, так что в целом получается летучий дом. Он абсолютно автономен, стоит подняться вверх – и вам больше не нужно опускаться вниз. В сущности, если аппарат будет действовать исправно, опуститься на землю будет и невозможно. По идее двигатель должен работать больше ста лет, а одну, самую вместительную, корзину я постепенно наполню едой, напитками, одеждой и книгами. Как только все будет завершено, я улечу из Г. П. В., подальше от Совета старейшин, от всего, что заставляет меня робеть, и стану вечно жить в небе.

– Да, похоже, это чудесное изобретение, – заметила Вайолет. – А как же вам удалось сделать двигатель автономным?

– Н-да, тут как раз есть проблемы, – признался Гектор. – Но возможно, когда вы взглянете на него, нам удастся вместе довести дело до конца.

– Не сомневаюсь, что Вайолет сумеет вам помочь, – заявил Клаус. – Но из меня плохой изобретатель, я больше интересуюсь книгами. Имеется ли в Г. П. В. хорошая библиотека?

– К сожалению, нет, – ответил Гектор. – Правило номер сто восемь постановляет, что в городской библиотеке не должно быть книг, которые нарушают другие правила. Скажем, если кто-то в книжке пользуется механическим устройством, такой книге в библиотеке не место.

– Но здесь так много правил, – заметил Клаус. – Какие же книги разрешены?

– Не очень много и почти все скучные. Одна из них называется «Крошка эльф», и это, пожалуй, самая нудная книга на свете. Про дурацкое существо и его разные скучные приключения.

– Это плохо. – Клаус приуныл. – А я-то надеялся в свободное время заняться изысканиями, относящимися к Г. П. В., – я имею в виду не город, а секрет.