Луиджи Капуана - За счастьем [Повесть]

Представление закончилось тарантеллой.

Представление закончилось тарантеллой.

К полуночи публика стала постепенно расходиться. Скоро на площади остались только одни офицеры с женами.

— В постель! — скомандовал полковник. Он видел, что мальчики устали и хотят спать.

Никогда никакая команда не встречалась таким восторгом. Маленькие неаполитанцы со всех ног бросились в гостиницу, где полковник заказал им комнату.

Так великолепно закончился первый день их путешествия.

Хозяин гостиницы стучал… стучал… Без конца стучал…

«Да живы ли они», — мелькнула у него в голове встревоженная мысль, и он стал стучать с такою силой, что дверь чуть не сорвалась с петель.

— Оставьте нас в покое! Мы еще спим! — раздался, наконец, заспанный голос Дженарино.

— Лежебоки! Лентяи! Да поднимайтесь же, наконец, сони бессовестные! Одевайтесь скорей! Выходите в зал. Там вас ждет жена полковника.

Услышав это, мальчики разом вскочили с огромной кровати, на которой проспали беспросыпа десять часов. В одну минуту они были совсем готовы.

Жена полковника была дама средних лет. У нее было милое энергичное лицо с неизменной добродушной улыбкой. Она была очень мужественная женщина, и еще совсем молоденькой сопровождала в походах своего мужа, в качестве сестры милосердия. Она была родом из Северной Италии и многое в характере южан ей было совершенно чуждо. Она не разделяла общего увлечения маленькими странствующими музыкантами. Ей они представлялись бродягами, которых, в лучшем случае, можно только пожалеть. И она пришла к ним с самыми благими намерениями. Захотелось их исправить и вернуть на путь истины.

— Здравствуйте, друзья мои! Хорошо ли вы выспались?

— О, синьора, мы спали, как никогда!

— Очень за вас рада. А теперь сядем и поговорим.

— Может-быть, вам хочется послушать какую-нибудь песенку. Только прикажите. Пожалуйста, не стесняйтесь. Только скажите, и мы будем вам петь без конца, — любезно предложил Таниэлло. Он был готов полюбить жену доброго полковника.

— Нет, какие там песни, мой друг, — остановила его синьора. Она сразу сделалась очень серьезной. — Я хочу побеседовать с вами совсем о другом, о вещах более серьезных, более важных.

— Вот увидишь, сейчас заговорит про осла, — шепнул Таниэлло, задрожав от страха. Он припал к самому уху Тотоно. — Вот, когда мы попадем в полицию.

— Ах, замолчи, — отмахнулся от него Тотоно.

— Итак, синьора, мы просим вас сейчас же приступить к серьезному разговору. Мы умираем от нетерпения.

— Мы вас слушаем, — поддержал Дженарино.

— Отлично. Я хочу поговорить о вашей будущности.

Будущность! Вот странное слово! И какое непонятное.

Мальчики переглянулись с изумлением.

«Это что такое „будущность“! Непонятное слово, но я не сомневаюсь, что мы с ним попадем в очень скверную историю», — подумал Тотоно.

А Дженарино вдруг вспомнил, что где-то видел какую-то газету со странным непонятным в заголовке словом: «Будущность».

«Может быть, синьора хочет нам предложить заняться розничной продажей этой газеты», — сообразил он.

— Но что же с вами, друзья мои? Почему вы вдруг замолчали! — воскликнула синьора. — И чему вы так удивляетесь. Не думаете ли вы, что можно прожить целую жизнь среди песен, шуток, фокусов и танцев. Вам необходимо подумать о том, что вы будете делать завтра, после завтра, через неделю, через десять лет, наконец.

— Но, синьора, — робко проговорил Тотоно, — он первый решился возразить ей, — мы едем в Швейцарию к синьору Калондроне.

— Ах, уже довольно этой чепухи! — строго оборвала его синьорина. — Я не хочу больше смотреть на ваши глупости, и вздора не хочу больше слушать. Пришла я к вам не с пустыми руками. Вчера вам собрали 72 лиры, да от продажи осла выручено 150 лир. Всего, значит, выходит 222 лиры. Это уже капитал. Теперь можно серьезно поговорить о вашей будущности.

Мальчики совсем ничего не понимали. На этот раз уже от радости.

Двести двадцать две лиры! Какое богатство! Дженарино не раз приходила мысль избавиться от осла и продолжать путешествие по железной дороге. Это было бы гораздо удобнее и скорее. Но как это устроить он совсем не знал. И вот, все устроилось как по волшебству. Дженарино, в порыве восторга, бросился целовать руки синьорины.

— Боже, как вы добры! Мы бесконечно вам благодарны.