Р. Паласио - Глава Джулиана

— Именно так! — сказала мама, точнее, выкрикнула.

— Но факт в том, — продолжал директор Дженсен, подняв палец, — что есть предел, Джулиан. Есть черта. Ты в своих записках ее преступил. Они абсолютно неприемлемы. Если бы Ави прочел их, как, думаешь, он бы себя чувствовал?

Он так буравил меня глазами, что я хотел исчезнуть под диваном.

— То есть он их не читал? — спросил я.

— Нет. Слава богу, вчера о них сообщили мистеру Попкинсу, и он открыл шкафчик и перехватил записки до того, как Ави их увидел.

Я кивнул и опустил голову. Признаться, я был рад, что Ави их не прочел. Думаю, я знал, что имел в виду директор Дженсен, когда говорил про «преступить черту». Но потом я подумал: «Так если это не Ави меня заложил, то кто же?»

Мы все тихо посидели минуту или две. Было ужасно неловко.

— Ну хорошо. — Папа потер ладонью лицо. — Разумеется, теперь мы осознаем серьезность ситуации и… сделаем с этим что-нибудь.

Я еще ни разу не видел, чтоб папе было так неудобно. Прости, пап!

— У нас есть рекомендации, — ответил директор Дженсен. — Разумеется, мы хотим помочь всем, кто оказался вовлечен…

— Спасибо за понимание. — Мама взяла сумочку и встала с дивана.

— Но есть и последствия ! — сказал мистер Попкинс, глядя на маму.

— Прошу прощения?

— Как я говорил в самом начале, — вмешался директор Дженсен, — мы придерживаемся очень строгой политики в том, что касается травли.

— Ну да, мы заметили, какая она строгая, когда вы не исключили Джека Тота за то, что он ударил Джулиана, — парировала мама. Вот так, мистер Попкинс!

— Вы что, серьезно? Это совершенно другая история! — отмахнулся мистер Попкинс.

— О, неужели? — ответила мама. — Бить, да к тому же в лицо — по-вашему, не травля?

— Ну хватит, хватит. — Папа поднял руку, не давая мистеру Попкинсу ответить. — Перейдем уже к делу. Какие именно рекомендации, Хэл?

Директор Дженсен посмотрел на него.

— Джулиана исключают на две недели, — сказал он.

— Что?! — вскричала мама, глядя на папу. Но папа глядел на Дженсена.

— Кроме того, — продолжал директор Дженсен, — мы рекомендуем психотерапию. Медсестра Молли даст вам имена нескольких психологов, с которыми, на наш взгляд, Джулиану следует поработать…

— Это возмутительно! — гневно перебила мама.

— Погодите, — опешил я. — То есть мне нельзя ходить в школу?

— Две недели, — ответил мистер Попкинс. — С настоящего момента.

— А поездка на турбазу? — спросил я.

— Ты туда не едешь, — сказал он холодно.

— Нет!!! — Вот сейчас я и правда чуть не плакал. — Я так хотел в эту поездку!

— Мне жаль, Джулиан, — вздохнул директор Дженсен.

— Какой абсурд! — Казалось, мама сейчас набросится на директора Дженсена. — Вам не кажется, что вы преувеличиваете? Тот мальчик даже не читал записок!

— Дело не в этом! — ответил мистер Попкинс.

— Я скажу вам, что думаю, — сказала мама. — Весь этот ужас случился потому, что вы зачислили в школу мальчика, который вообще-то в нее не поступил. Чтобы принять его, вы нарушили правила. И только у меня хватило смелости произнести все это вслух, а теперь вы мстите за это моему ребенку!

— Мелисса, — директор Дженсен еще надеялся ее успокоить.

— Наши дети не доросли до того, чтобы сталкиваться с подобными вещами… деформации лица, уродство, — продолжала мама. — Вы должны понимать это! Джулиану из-за этого мальчика снятся кошмары. Вы знали это? У Джулиана проблемы с тревожностью.

— Мама! — Я стиснул зубы.

— Необходимо было спросить мнения у совета попечителей и вместе решить, подходит школа Бичера для такого ребенка или нет. Вот и все, что я думаю! Наша школа просто для этого не предназначена. Для этого есть другие школы, но не наша!

— Если хотите, можете в это верить, — ответил мистер Попкинс, не глядя на нее.

Мама закатила глаза и пробормотала:

— Настоящая охота на ведьм! — Она так разъярилась, что от нее, казалось, шел пар.

Я понятия не имел, о чем это она. Ведьмы? Что еще за ведьмы?

— Хорошо, Хэл, ты сказал, что у тебя есть рекомендации, — обернулся папа к директору Дженсену. Еще немного, и папа взорвется. — Это все? Исключение на две недели и работа с психотерапевтом?

— Еще мы хотели бы, чтобы Джулиан написал Августу Пулману письмо с извинениями, — сказал мистер Попкинс.

— С извинениями за что? — спросила мама. — Джулиан сочинил несколько глупых записок. Он наверняка не единственный ребенок на свете, кто сочинял глупые записки.