Михаил Жестев - Лето без каникул

— Татьянка? А где твой кавалер?

Она словно не расслышала.

— Пойдем, Игорек, еще успеем пройти несколько кругов.

— Что-то не хочется. Да и Юрка обидится: отнял у него даму посреди вальса!

— Как хочешь, Игорек, — и закружилась с Емельяном.

Игорю надоело наблюдать за мелькающими перед глазами парочками, и он вышел из клуба. Прямо от клуба начиналась каменная ограда. Эту ограду пытались как-то разобрать на кирпичи. Но они были связаны каким-то неизвестным, замешанным на яичном белке раствором, удалось лишь развалить ограду на большие каменные глыбы, и эти глыбы, уже поросшие травою, окружали клуб холмистой грядой. Игорь присел на глыбу около старой часовни. В воздухе стоял запах не то ладана, не то лампадного масла, хотя часовня была заколочена много лет назад.

И тут Игорь увидел Юрку и Татьянку.

Игнашов сказал:

— А ты молодец, Татьянка. Здорово этой Яблочкиной ответила. Пусть не заставляют людей оставаться в колхозе. И сразу оба они, и Яблочкина и Шеломов, язык прикусили. А что им было ответить?

Татьянка шла опустив голову и внимательно слушала Игнашова. А тот продолжал:

— Но одного я не могу понять. Как ты отказалась от института, уступила кому-то свое место… Ты же не Лушка Кабанова…

— Я химии не знаю… А химия на экзаменах в медицинский…

— Чепуха! Экзамены сдаются и забываются. Моя мать окончила зубоврачебный — спроси ее, что она помнит из химии? Да ничего. И если сегодня заставить всех врачей больницы и амбулатории держать экзамен по химии, то, уверяю тебя, больше тройки они не получат…

— Обидно, Юрий, что мы в сельской школе получаем куда меньше знаний, чем в городе…

— Обижайся — это твое право. Но зачем же делать глупости себе во вред?

— Без химии на медицинский нельзя попасть.

— А зачем медицинский? Поступай в любой вуз, где химия не является профилирующей. Да ты сдай в любой… Торговый, поварской, какие там еще есть — где конкурса нет да и знаний особых не требуется… А потом переводись на свой медицинский.

— Не болтай глупости. Во-первых, из торгового на медицинский не переведут, а во-вторых, к чему весь этот разговор? Мы остались в колхозе, и даже поварской институт нам не нужен.

Игнашов громко рассмеялся.

— Ты, Татьянка, смелая, но и наивная. Неужели ты принимаешь всерьез всю эту шеломовскую затею? Не пройдет и недели, как все начнет шататься и рассыпаться. Да и началось уже. Димка Толмачов в консерваторию уехал? Кабанова уже ходила в райпотребсоюз договариваться о работе? И Данька скоро заляжет в своей домашней берлоге и начнет сосать лапу. Поверь мне, я его хорошо знаю, он недаром начал куролесить… И еще один кандидат — Андрей Кочергин. Не веришь? А я точно знаю. Один день поработал на пароме — и уже кровоточит культя.

— Но я его видела вечером на пароме.

— Не захотел взять бюллетень. И дурак.

— Ты так думаешь?

— Уверен! Я бы на его месте…

— Ты — конечно, — сказала Татьянка и быстро пошла вперед.

— Куда ты? — крикнул Игнашов, догоняя ее.

— Домой.

— Но ты же сама позвала… Погулять хотела…

— Поговорить хотела. Только вижу, не о чем нам с тобой говорить. Прощай!

— А я тебя не пущу, — Игнашов схватил ее за руку и притянул к себе. — Хочешь, я тебя поцелую, как на том вечере, под Новый год?..

— Это не ты меня, а я тебя поцеловала… Захотела и поцеловала.

— Тогда я верну свой должок.

— Стоит ли возвращать всякую мелочь?

И Татьянка резко оттолкнула Игнашова.

— Подумаешь, какая недотрога!

В клубе еще танцевали, когда Игорь возвращался домой. Он шел один и мысленно то возмущался наглостью Игнашова, то старался понять Татьянку, откуда в ней вдруг взялась злая обида на жизнь. И только у базарной площади, где его нагнал возвращавшийся из клуба Русаков, Игорь подумал о том, что на самое важное он не обратил внимания. Как это сказал Игнашов? Шеломовская затея шатается и рассыпается. Так вот на что рассчитывает Юрка! Не успел проголосовать, чтобы остаться в колхозе, а уже прикидывает, что поможет ему бежать. Смотри не просчитайся. Но мысль о том, что надо бы обо всем рассказать Русакову, он отверг, даже не задумываясь. По старой школьной традиции в своих делах они разбирались сами и туда нечего было соваться ни учителям, ни родителям и вообще посторонним, в том числе и председателю колхоза.

Они шли не спеша по тихой ночной улице.

— Иван Трофимович, — сказал Игорь, — я думаю, что ребята согласятся с вами: не надо нам отдельной бригады.