Иван Василенко: Артемка

Смертельно побледнев, девушка вскочила с дивана. Странно изменился в лице и Пепс. Кубышка растерянно переводил взгляд с дочери на негра.

Крик повторился. И еще отчаяннее прозвучал в нем страстный призыв.

- Боже мой!.. - вскрикнула девушка, хватаясь за сердце. - Это он!.. Он!! Он!!!

- Деточка, деточка! - бросился к ней Кубышка. - Успокойся!.. Уже который раз слышится тебе его голос! Возьми же себя в руки!..

- Это он! - кричала Ляся, отталкивая от себя отца.

Пепс шагнул к Луначарскому в кабинет и твердо сказал:

- Товарищ народни комиссар, на крыша кричит человек. Очень много холодно. Разрешите остановить поезд.

- Да, конечно, - сказал нарком. - Остановите.

Пепс рванул ручку тормозного крана. Послышалось резкое шипение, и поезд стал быстро сбавлять ход.

Пепс и красноармеец бросились в тамбур. А минуту спустя они ввели полузамерзшего Артемку в вагон.

Увидев Лясю, Артемка начал поспешно расстегивать ватник, но замерзшие пальцы не слушались. Артемка рванул пуговицу, вытащил из-за пазухи две золотые туфельки и поставил их у ног оцепеневшей от счастья девушки.

- Товарищ народни комиссар, - весь озаряясь, сказал Пепс, - это Артиомка. Он жив…

- Вот как! - сверкнул Луначарский стеклами пенсне. - Так это и есть ваш Артемка? Поздравляю вас всех. Но ведь он еле на ногах стоит. Трите его, трите!.. Вот тут у меня шерстяные перчатки.

Артемка молча протянул наркому письмо партизан. Немного спустя Луначарский опять заглянул в маленькое купе и, прищурившись, сказал:

- Выходит, товарищ Пепс, мне подвезло: каких артистов везу в Москву! Эти знают, что такое настоящая жизнь!

1958

Дорогие читатели! Вы перевернули последнюю страницу книги, и вам стало грустно расставаться с Артемкой и его друзьями. Но что поделаешь, писатель волен остановить свой рассказ в том месте, где он сочтет это нужным. Зато и у нас, читателей, тоже есть свои преимущества. Мы можем раскрыть книгу и перечитать ее всю или особенно понравившиеся места, можем снова вернуться к ней и вновь пережить вместе с полюбившимися нам героями их приключения. Можем помечтать о том, что стало с ними дальше. А главное - мы можем на досуге поразмыслить о своем отношении к ним.

Так вот, давайте подумаем об Артемке, о Косте, Лясе, Герасиме, Пепсе - героях этой замечательной книги.

Костя и Артемка - два друга. Один сын лудильщика, другой - сапожника. Рано познали они тяжесть подневольного труда и нужды. Костя работал мальчиком на побегушках в грязной «обжорке», Артемка в полутемной, холодной сараюшке от зари дотемна чинил многострадальные, облепленные грязью башмаки простого люда. Слышали мальчики чаще всего грубую брань, получали немало незаслуженных подзатыльников.

Их окружали нищета, бедность. Мир вокруг них делился на богатых и бедных, голодных и сытых, имеющих власть и бесправных. В этом мире мальчики видели много жестоких людей. Но были и другие. Как ни ломала, как ни гнула их жизнь, она не могла убить в них светлую веру в будущее, охладить горячее, откликающееся на ласку сердце. Мальчишкам посчастливилось узнать и негра-борца Пепса, и бедного артиста Алексея Евсеича.

Всем сердцем потянулся Костя к Евсеичу - человеку веселому, остроумному, способному сказать смелое,

дерзкое слово даже «самому полицейскому». Коротка была дружба Кости и Евсеича. Полиция и нужда выгнали Евсеича из города. Но свое обещание - прислать маленькому другу волшебную шкатулку - он выполнил. Шкатулка стала для Кости с Артемкой не просто игрушкой. Она явилась воплощением той красоты, которая существовала где-то вне их жизни, она заронила в них искру мечты, растревожила воображение маленького сапожника и мальчика на побегушках, повела их властно за собой в неведомые дали будущего. С мечтой о прекрасном слилось и навсегда поселившееся в сердцах мальчиков воспоминание о добром человеке, сдержавшем свое слово. Не этот ли благородный поступок пробудил в Артемке веру в человеческое сердце?

Чудесным теплом согрела Артемку и дружба с негром Пепсом. Не задумывались ли вы, в чем секрет того, что Артемка «угадывал» хороших людей? Ведь может показаться, что гораздо естественнее было бы, натерпевшись обид, наглядевшись на несправедливость, разочароваться в людях, возненавидеть их. Но ведь случилось иначе: чем больше мальчик видел зла, тем настойчивее, с большей жадностью тянулся он к человеческому теплу.