Иван Василенко - Артемка

- Нет, Анатолий Васильевич, парень, наверно, погиб. Его утопили белые…

Он опять глянул на Лясю и поморщился, как от зубной боли: девушка уронила голову на руки и беззвучно плакала.

- Да, да… - сказал нарком, поправляя пенсне. - Да…

Когда все поднялись, чтоб уйти, Герасим спросил:

- Так как же нам это оформить, Анатолий Васильевич?

- А зачем оформлять? - ответил нарком. - И Пепс и Ляся поедут в нашем вагоне.

- У Ляси отец здесь, тоже артист.

- И отца возьмем с собой.

Оставшись один, Луначарский долго ходил по вагону и пощипывал ус.

Но Артемка не умер.

Неведомая сила распирала ему изнутри грудь и бросала его из стороны в сторону. Он не вынес боли, застонал и вцепился пальцами в какие-то веревки.

- Мычит, - сказал старый рыбак. - А ты, Ваня, говорил, что помер! Хватит качать.

«Я живой», - хотел отозваться Артемка, но из груди его вырвался только хрип.

- Что же с ним будем делать? - спросил Ваня.

- Вот в этом и вопрос, - поскреб старик бороду.

- По всему видать, он, батя, из-под конвоя бежал. Слышно было, как из винтовок палили.

- Если палили, то, ясное дело, бежал. Может, даже из-под самого расстрела. Как бы не бросились искать его тут…

- И очень просто, что бросятся. Спрятать надо.

- Где ж его спрячешь?

- А на чердаке боровок теплый - отогреется.

- Не влипнуть бы нам, - после небольшого молчания сказал старик. - От них пощады не жди: и нас заодно ликвидируют.

- Ну, так давай его обратно в воду кинем! - с раздражением крикнул парень.

- Скажешь тоже!.. - буркнул старик. - Клади его мне на спину, а сзади ноги придерживай. Да тихей разговаривай… Чистый порох - и сказать ничего нельзя.

Артемку вынули из невода, в котором его откачивали, и понесли по узенькой тропинке вверх, на высокий берег.

Почувствовав тепло человеческого тела, Артемка опять застонал: только так он мог выразить свою благодарность людям, вернувшим его к жизни.

А потом пошло что-то непостижимое: Артемка в ужасе бежит в степи по жнивью, а за ним гонится целая свора волков, и у самого большого волка человечья голова. Волки промчались мимо, будто они не за Артемкой гнались, а сами от кого-то убегали Артемка оглядывается, чтоб посмотреть, от кого же убегали волки, и вдруг видит: по степи бежит товарищ Попов, командир партизанского отряда. «Артемка! - кричит командир. - Куда ты запропастился? Бежим скорей на станцию! Пришел приказ выехать нам сейчас же в Москву: товарищу Ленину грозит страшная опасность!» И вот они оба бегут по степи… Но что это?!. Перед ними вся степь в огне. Кто-то поджег степь, чтобы они не могли добежать до станции. «Скорей, скорей!» - кричит командир и бросается прямо в огонь. «Скорей, скорей!» - кричит Артемка и взмахивает руками, будто, собирается плыть по огню. Потом все исчезает. Наступает густая-густая тьма. Артемка вынимает из кармана нож и режет тьму, как ваксу. Он режет до тех пор, пока во тьме не появляется под ножом окно. В окне светится голубая звезда. Артемка осторожно вылезает в окно и оказывается в степи. Звезда померцала и погасла. Медленно поднялось солнце. Вдруг слышен страшный вой. Ах, да ведь это волки! Вот они мчатся целой сворой, а впереди - самый огромный, с человечьей головой. Артемка в ужасе бросается бежать…

Однажды, после того как он долго ничего не видел, а только слышал далекое плавное пение, ему представилось море. Оно было тихое и все искрилось под солнцем. Артемка сидел на берегу, на камне, и дышал. Он ничего не делал, только дышал. И от этого ему было так хорошо, так приятно, будто он не дышал, а пил лимонад. От удовольствия Артемка даже глаза прикрыл. А когда опять открыл, то увидел над головой потолок. Артемка долго думал, что это за потолок такой в тюрьме потолок был серый, а этот чисто выбелен и под ним висит керосиновая лампа. Артемка скосил глаза вбок: на глиняном полу сидел парень и вязал рыбачью сеть.

- Ты кто? - спросил Артемка и не узнал своего голоса - такой он был сиплый и слабый.

Парень вздрогнул, вскинул кудлатую голову и уставился на Артемку зелеными глазами.

- А ты кто? - спросил он в свою очередь и засмеялся, обнажив белые неровные зубы.

Артемка задумался. Потом сразу все вспомнил и спросил:

- Это ты меня вчера из воды вытащил?

- Вона, вчера! - удивился парень. - Не вчера, а, считай, седьмой день пошел.

Артемка опять помолчал, обдумывая, как же это могло быть, и неуверенно сказал:

- Я что, хворый, что ли?..

- Знамо, хворый. Горячка тебя палила. Все окна нам тут перебил. Пришлось стекла вставлять.