Эдуард Успенский - Лекции профессора Чайникова. Остров учёных. Пластмассовый дедушка

Он паял. Младший Карцев приводил в порядок справки про металлолом. И время шло.

Когда работаешь, время незаметно летит и ничего не помнишь. Час прошел, еще час… Еще сколько-то времени, не помню сколько. Еще чего-то прошло. За окном высунулись и обратно засунулись звезды, и тут комсомолец сказал:

— Все готово. Будем пробовать.

Он взял щетку, как берут деревянного коня, нажал выключатель и немедленно перекувыркнулся в воздухе. Потом рванулся вверх и выскочил из пиджака. И носило его и мотало по комнате не хуже, чем тётю Пашу в свое время.

— Стой! — кричал тов. Карцев. — Стой, чертов комсомолец! Я сейчас тебе руки-ноги пообломаю, дорогой мой человечек!

— Не могу! Не умею останавливать! — кричал в ответ Залогуев.

— Не надо было включать! — вопил Григорий Борисович, бегая за ним.

— Куда?! Куда?! — завопил он во весь голос, когда увидел, что Сережа нацеливается вылететь в окно.

— В генеральный штаб! Работу показать!

— Я тебе покажу показать! Какой такой штаб?! Не дам! — он ухватил Сережу Залогуева за пролетающую штанину. — Назад!

Но получилось не назад, а вперед. Неведомая страшная сила подхватила его, вытащила в окошко вместе с комсомольцем Сережей и понесла над крышами города…

Пластмассовый дедушка отошел от справочного бюро, держа в руках бумажку с адресом тов. Бетономешалкина:

«ПРОЛЕТАРСКИЙ РАЙОН, УЛ. ИМЕНИ ОБРАБАТЫВАНИЯ МЕТАЛЛОВ, ДОМ 1100, КОРП. 1200, КВ. 1350».

Константин Михайлович сел в такси и отправился на эту улицу. Найдя среди всех домов дом 1100, а среди всех корпусов корпус 1200, он позвонил в квартиру 1350. Дверь открыл глазастый упитанный мужчина.

— Здравствуйте, уважаемый. Мне охота увидеть товарища Бетономешалкина. Он кефир испытывает.

Глазастый мужчина сказал:

— Это я.

Он открыл дверь, стоя на четвереньках. Так он и стоял, чуть-чуть приподнявшись. На нем верхом сидела девочка. В руках он держал тряпку. Очевидно, он протирал пол. Работал телевизор. Что-то патриотическое играл приемник. Что-то народное лилось из проигрывателя.

Из квартиры так и плеснуло теплом и уютом. Нет, не зря все так любили товарища Бетономешалкина. Очень он был родной и обаятельный.

— Мы живем по суседству, — сказал дедушка. — Я из космоса. Давайте знакомиться.

— А почему вы ко мне пришли?

— Как же. Вы ведь, к примеру, — лучший человек города.

— С чего вы это взяли?

— С доски Почета.

— Вы все перепутали, — возразил Бетономешалкин. — На этой доске Почета меня нет.

— Как так нет?

— А так как нет. Проходите в квартиру. Он провел дедушку в дом.

— Куда мне одежину повесить? — спросил дедушка.

— Никуда. Вы ненадолго.

Он вывел дедушку на балкон в кухне и снял большой бинокль с гвоздика.

— Смотрите.

Космический делегат взял бинокль и провел по панораме города, пока бинокль не уперся в доску Почета.

Волосы на голове пластмассового дедушки встали дыбом. Вместо веселого глазастого Бетономешалкина на доске висел мрачный дядя с усами, выходящими за рамки. С бородой. И фамилия у него была другая — Батономахалкин.

И работал он уже не на кефирном, а на кофейном заводе. Ничего себе!

Константин Михайлович растерялся, раскланялся и ушел.

— Ну, что? — спросил товарищ Бетономешалкин у дочки Катерины. — Правильно мы сделали, что все перерисовали? Теперь нам никто замечаний делать не станет.

— Папа, — сказала верховая девочка, — вот ты — лучший человек в городе, а по ночам по клумбам ходишь и к портретам усы подрисовываешь и бороды, и фамилии исправляешь.

— Караул! — тихо сказал Батономешалкин, нет — Бетономешалкин с кефирного, вернее с кофейного завода.

— А он сказал, что он из космоса, — продолжала дочка. — Это откуда?

— Наверное, пионерлагерь такой. Или кинотеатр. Выступать для них надо.

— Некогда нам выступать, — сказала девочка, — у нас полы не везде еще достаточно сверкают!

Пластмассовый дедушка был раздражен.

— Они не доверяют, что я из космоса. Они думают, что я обманщик какой.

Он позвонил по телефону Володе Удинцеву: